Интервью с Ольгой Павловной Вечериной о Шиве Натарадже

Вечерина Ольга Павловна  - кандидат исторических наук, старший научный сотрубник кафедры истории Южной Азии ИСАА при МГУ.

Какие тексты легли в основу описания Шивы Натараджи?

Это очень сложный вопрос, поскольку в Индии очень большие трудности с датировками источников. На сегодня большинство исследователей считает, что изначально образ Шивы складывался в визионерских песнопениях тамильских поэтов-бхактов, которые, начиная с VI века практиковали интенсивные паломничества от одного святого места к другому, в каждом надеясь получить даршан, т.е. милость увидеть великого Шиву. Если им это удавалось, они вдохновенно описывали увиденное.

Потом большинство этих текстов было забыто и лежало в кладовых Чидамбарама, пожираемое термитами. Далее наследие бхактов по повелению одного из чольских властителей было извлечено на свет, ревизовано и скомпоновано в то, что мы сегодня называем «Деварам» (творчество Самбандара, Аппара и Сундарара). Далее был добавлен еще ряд текстов, и наконец, в XII веке канон завершил Секкижар, сочинивший так называемую «Перия-пуранам», в которой, собственно и описана жизнь 63 наянаров. Все 12 сборников канона, называемые «Тирумурей», и являются, в некотором смысле, расширенным описанием и толкованием Шивы, в том числе и когда он выступает в манифестации Натараджи, но бок, как известно «может являться в облике любом».

Однако ключевой текст, как по мнению исследователей, так и тех, кто находится внутри традиционного знания, это «Тирумандирам» Тирумалара. Правда, традиция датирует его 200 г. до н.э., что на мой взгляд, малореалистично. Большинство исследователей все же считают, что Тирумулар жил в VII веке. О нем, как о «Нашем господине», упоминает Сундарар, первый составивший список 63 наянаров — преданных почитетелей Шивы.

В любом случае в сохранении, кодификации, последующем истолковании и дальнейшем распространении традиции определяющую роль сыграли жрецы Чидамбарама.

Сохранились ли в наши дни представители живой традиции?

Конечно, и их десятки миллионов. В интернете вы можете найти тысячи сайтов, посвященных различным аспектам почитания Шивы как в рамках Адинатха-сампрадайи (северной, санскритской в основе традиции), так и в рамках Нандинатха-сампрадайи (тамильской по преимуществу).

Одним из наиболее известных храмов в Индии, посвященных Шиве Натарадже, расположен на юге Индии в Чидамбараме, штат Тамилнаду. Расскажите о значении данного храма.

Чидамбарам — дом Натараджи, т.е. то единственное место, где Шива является своим приверженцам как Натараджа. Сама статуя призвана засвидетельствовать нам этот факт — т.е. многие до нас уже его там видели, значит, и мы в принципе можем. А если пока не можем, то нам явлен его субститут-мурти.

С этой точки зрения лицезрение мурти совершенно равнозначно рецитации гимнов «Деварам» как один из способов выразить богу свою любовь и уважение, тем самым, возможно, но не гарантированно, обрести какой-нибудь знак его милости.

К какой из шиваитских школ (сампрадай) принадлежит традиция храма Чидамбарам?

Если говорить о школах современного шиваизма, то главных сегодня шесть: это шайва-сиддханта, пашупата-шиваизм, кашмирский шиваизм, вира-шиваизм, сиддха-сидханта и шива-адвайта. Очевидно, что это осознавание традиции доступно только относительно немногим верующим, подавляющее большинство просто поклоняется Шиве, отнюдь не размышляя о своем поклонении в философских терминах.

Практики Чидамбарама относятся к шайва-сиддханте, восходящей к Нандинатха-сампрадайе Тирумулара. Собственно, храм Чидамбарама является колыбелью шайва-сиддханты.

На стенах Чидамбарама расположено много изображений танцующего Шивы и апсар - некоторые считают, что это изначальные асаны хатха-йоги, некоторые - что движения традиционного индийского танца Бхарата-натьям - расскажите об этом.

Я никогда специально не занималась изучением традиций бхарата-натьям, однако глубокая связь танцев, культа Шивы и йоги для меня, как и для каждого, кто хоть чуть-чуть прикоснулся к постижению традиции южного шиваизма, несомненна.

Вообще, изучение Шивы вне йоги невозможно, поскольку он одновременно — и Царь танца, и Учитель йоги. Известно, что традиция бхарата-натьям была возрождена из глубокого упадка, практически из небытия, известным тамильским просветителем Кришной Айяром. Аналогичным образом и йога была восстановлена как вид духовной и физической практики, и мы не можем с уверенностью говорить, насколько сегодняшние практики соответствуют древним.

Поскольку цель верующего — это мокша-марга, все остальное — способы, практики, техники, школы — это методы. Мокши можно достичь и танцуя, и выполняяя асаны, и практикуя рецитацию корневой мантры Ом-Намах-Шивайя, как, собственно, и сделал один из 63 тамильских бхактов черский принц Чераман Перумаль, что позволило ему немедленно попасть на Кайласу и тем достичь своей цели — вечного лицезрения Шивы. Главное — это последовательность, систематичность и упорство.

Какое влияние оказали брамины (жрецы) Чидамбарама на формирование тамильской и индийской культуры в целом?

Насчет всей индийской культуры — вероятно, слишком большое обобщение, но в формировании традиции южного шиваизма их роль колоссальна.

Во первых, невозможно переоценить их роль спасителей, собирателей и хранителей наследия бхактов. Если бы не деятельность переписчиков и хранителей этого бесценного архива, мы были бы лишены удовольствия слушать и изучать творчество великих тамильских поэтов, которым сегодня наслаждаются десятки миллионов людей во всем мире.

Созданная ими система понимания и истолкования Универсума и целей индивидуального верующего в рамках и средствами философии шайва-сиддханты оказалась настолько всеобъемлющей, что на века определила развитие как тамильской культуры, так и государственности, во многом сохранившись в подоснове разных социальных, культурных, религиозных процессов на Юге Индии и не только вплоть до наших дней.

В одной из своих работ Вы упоминаете, что «деятельность жрецов храма в Чидамбарме можно разделить на три этапа: формирование канона, его эзотеризации в рамках шайва-сиддханты и распространения за пределы классического шиваизма.»

В чем состояла эзотеризация сформированного канона?

Этот период можно определить как время философского осмысления предшествующей традиции — поэтической и визуальной в терминах философии шайва-сиддханты, чрезвычайно трудной для понимания. Кроме того, это время, когда живая творческая традиция фактически сменяется выстраиванием жесткой догматики культа. Главным становится жрец, а не поэт.

Раньше тамильские поэты-бхакты ходили со своими друзьями и почитателями по памятным местам, где зачастую и храма-то не было, движимые искренними, переполняющими их чувствами страстной любви, и Шива им являлся в реальности. Впоследствии, в период грандиозного храмового строительства в империи Чолов толпы верующих согласно сложному календарю многочисленных праздников ходили от храма к храму, и вместо реального Шивы видели богато украшенные статуи.

Наступило «время Чидамбарама»: собирания, осмысления и дальнейшего развития шиваизма теперь уже в рамках развития философии шайва-сиддханты. С другой стороны, это время осмысления Чидамбарама как «сердца» шиваизма и введения новой формы почитания верующими того, что получило наименование «рахасья», или «тайна» Чидамбарама.

Эзотеризация культа (проще говоря, его усложнение и исчезновение в нем живой, индивидуально чувственной составляющей) привела к развитию множества тайных культов и практик шактизма и тантризма и, в частности, к возникновению движения сиддхов. В этих практиках, во многом находящихся вне официального культа, была сделана попытка возрождения того личностного пути, который был столь характерен для движения тамильского бхакти.

Прослеживается ли связь традиционной южноиндийской музыки Карнатик и традиции тамильского шиваитского бхакти? Поются ли сейчас падигамы (бхакти-поэмы) средневековых шиваитских авторов?

«Деварам», насколько мне известно, исполняются в храмах и сегодня. Про музыку карнатик, к сожалению, мои знания практически на нуле, что, вероятно, неправильно. Насколько мне известно, ее появление относится к существенно более позднему времени, чем то, которым я занимаюсь. Хотя, конечно, многие культурные явления периода последней великой тамильской империи Виджаянагара, в котором и начался расцвет этого музыкального жанра, во многом опирались на предшествующую традицию.

Среди тамильских шайва-бхактов имеет место феномен ритуального

 «сумасшествия» в чем он выражается и почему имеет именно такое название?

Согласитесь, если преуспевающий человек, царский министр, которому поручено важное государственное дело и выделены на его осуществление немалые деньги, вдруг вместо его выполнения пойдет в храм, и совершив должностное преступление, отдаст все деньги его обитателям и на украшение обители, причем ему при этом будет необычайно радостно и легко на душе, как мы с вами назовем такого человека? Очевидно, сумасшедшим. Так думали и средневековые тамилы.  Наше понимание «сумасшествия» как поведения, выпадающего из всех норм, поведения человека, противопоставляющего себя всем правилам, принятым в обществе, вполне совпадает с тамильским. 

История, которую я рассказала, это история чудесного обращения пандийского брахмана и царского министра Вадавурана в великого тамильского поэта Маниккавасахара (Рубиноречивого), когда вся его предшествующая жизнь, чувство долга, социальные связи, положение в обществе одномоментно и вдруг утратили для него всякий смысл. Единственным желанием его стало желание быть подле Него, «в сетях его милости», вечно.

Аналогичные истории случились и с другими бхактами, удостоенными милости Шивы. Собственно, таким себя называет и сам Великий бог. Именно он велел Сундарару почитать себя как Сумасшедшего.

Тамильское сумасшествие мы можем рассматривать как крайнюю степень любви к богу, настолько крайнюю, что адепт готов отказаться от главной цели любого индуса — мокши, и согласен рождаться вновь и вновь, в любом качестве, лишь бы всегда лицезреть стопы Шивы.

То есть адепт должен быть готов принести максимальную жертву собой, превышающую даже самоумерщвление. Иными словами, сумасшедшими называются те из бхактов, кто согласился на вечную жизнь.

Что символизирует Чидамбара-рахасья (завеса находящаяся за изображением Шивы Натараджи) и какое значение имеет для адептов шайва-сиддханты?

Рахасья («секрет») Чидамбарама — это почитание трансцендентной формы Шивы, которая не является формой. Мы можем называть это акаша-лингам, который есть то, как мы можем помыслить и увидеть Пустоту, или истинного Шиву.

Сохранились ли тексты, либо живая традиция, описывающие медитативные техники, или иные психопрактики, связанные  с Чидамбара-рахасья?

Как я понимаю, рахасья – это просто очень остроумный способ изобразить неизобразимое  — истинного Шиву, вне формы и вне имени, который есть Абсолют. Поэтому не уверена, что есть какие-то специальные психопрактики.

Ключевая мифологема древних тамилов — это противостояние каду (хаоса, первобытного леса) и наду (место порядка и структурированности). И название страны Тамилнаду видимо так же связанно с данной мифологемой.

Как по Вашему мнению, с чем связано формирование именно такой формы описания мироустройства, не характерное для других штатов Индии?

Одна из наиболее интересных и плодотворных в научном отношении областей гуманитарного знания — это построение языковых «картин мира». С этой точки зрения способ выстраивания бинарных оппозиций можно считать ментальной подосновой таких построений.

На бытовом уровне противопоставление каду как страшных джунглей, ежеминутно несущих смерть, и наду — страны, упорядоченного и структурированного бытия жизни как ритуала, очевидно. Это, вообще говоря, то же самое, что Хаос и Космос древних греков. Мы часто думаем об этом как о Гармонии и Энтропии. Эта оппозиция, как кажется, есть у всех народов, просто конкретные формы ее выражения тесно связаны с природно-климатическими условиями и ландшафтом, в данном случае — противостоянием возделанной, окультуренной земли (=жизнь) и дикого леса с его погребальными полянами (=смерть).

Бывали ли вы сами в Тамилнаду, поддерживаете ли отношения с живыми

носителями шиваитской тамильской традиции?

К моему великому сожалению и грусти, пока нет. Но очень надеюсь, что Шива явит свою милость и я увижу Чидамбарам.

Что является сферой Ваших научных интересов на сегодня? Над чем Вы работаете?

В этом году будет как раз тридцать лет, как я пытаюсь понять Натараджу. Правда, на этом пути я выступала в основном в качестве нерадивой ученицы, и часто уклонялась в другие стороны, но всегда возвращалась. Малость достигнутого обусловлена исключительно моей нерадивостью, хотя мне очень повезло с учителями — Александром Михайловичем Дубянским, крупнейшим в нашей стране специалистом по древнетамильской литературе и культуре, и Алексеем Алексеевичем Вигасиным, санскритологом и историком.

Сейчас я занимаюсь анализом списка 63 наянаров, пытаясь понять, каковы были принципы их отбора, поскольку правила — как и чем заслужить милость Шивы – не существует. Его милость не обусловлена ничем. Надеюсь также, что мне удастся продвинуться дальше в понимании иконологии мурти Шивы и его свиты, в которую входят его жена Парвати, дети Сканда-Муруган и Ганеша, а также демоны-пей. Этот пестрый хоровод шутов и безумцев, блестяще описанный Дэвидом Шульманом, самое интересное, пожалуй, что есть в моей жизни.