«Бродячим блаженством» (“wandering bliss”) называют в Индии садху – бродячих йогинов и аскетов, у которых не принято оставаться в одном месте дольше двух дней, дабы не привязываться. Когда-то и на Руси были калики перехожие, разносившие благую весть о спасении души по всем ее необъятным просторам. Россия утратила свои старые обычаи. Индия же, несмотря на волны чужеземных завоеваний и скорость научно-технического прогресса, по сути и форме своей остается такой же, как тысячелетия назад. Путешествовать по Индии – это путешествовать во времени, а иногда — вне его.
Эта книга – результат семнадцатилетних странствий по Индии — стране с концентрацией населения в шестьдесят раз больше российской, с колоссальным научным, культурным и духовным потенциалом, впитавшей, как губка, все основные религии мира, стране, где древние тысячелетние знания не только не уничтожены и не забыты, но служат нерушимым стержнем современности. Понять в полной мере, что такое Индия, наверное, невозможно, не только «умом и аршином общим», но даже сердцем и верой, хотя эти инструменты более чуткие. Поэтому задача этой книги – не попытка объяснить многослойные индийские реалии и не служить путеводителем (их уже написано много), а искренний рассказ автора о том, как он видит страну, в которую стремился с детства, о своих приключениях и встречах, и о том, как она повлияла на жизнь и судьбу. Хотелось бы также, чтобы эта книга помогла прояснить многогранный характер Индии, во многом близкий русскому, и устранить широко распространенные ошибочные представления об этой стране.
Виктория Дмитриева — переводчик, индолог, автор многих публикаций. Закончила английское отделение филфака СПбГУ, а затем получила магистерскую степень университета МакГилл (Монреаль, Канада) по специальности религиоведение. В Индию стремилась с детства, и с 1996 г. часто и подолгу бывает там – изучает санскрит, индийскую философию, йогу, много путешествует и знакомит искренне интересующихся людей с этой удивительной страной, выбирая малоизвестные, но удачно передающие ее дух маршруты и устраивая встречи с наиболее интересными его носителями. Неоднократно читала лекции и проводила семинары на индологические темы. Последние четыре года Виктория живет в Индии, занимаясь переводами древнеиндийских текстов по философии и йоге и организуя путешествия по «нетуристической» Индии – от берегов Индийского океана до снежных вершин Гималаев.
Фрагменты из книги:
"Октябрь 1996 года. Я в зале прилета аэропорта имени Индиры Ганди в Дели. Первым ярким впечатлением оказался… воздух: смесь тумана и дыма с легкой примесью неизвестной пряности. И узнавание. С первого взгляда. С первого вдоха этого воздуха. Все было знакомо – лица, речь, дымчатый цвет воздуха Дели и невидимая, но осязаемая его вибрация. Узнавание этой вибрации ощущалось всем телом. С первого шага я знала, что делать, куда идти, как разговаривать с индийцами, понимая, что я не турист, приехавший в гости, а просто вернулась домой после долгого отсутствия. Было ощущение, которое повторялось и с каждым последующим приездом в Индию, что жизнь до нее была долгим многосерийным сном, и вдруг наступала явь. И в этой реальности бодрствования все было парадоксально новым и одновременно знакомым до мельчайших деталей.
Пока мы ехали сначала на автобусе, а потом на авторикше по Дели, я постоянно ловила себя на мысли: «где-то я все это уже видела…». Навстречу автобусу шли слоны, огромно и величественно возвышаясь над хаосом улицы. Броуновское движение «по ситуации», без всяких правил, которое обычно вызывает испуганные возгласы западных туристов, бело-серые коровы, слоняющиеся без дела, и прекрасноокие длиннорогие волы, запряженные в телеги с грузом, худые собаки вдоль обочин, замызганные спальные районы, солнце, нежарко и тускло светившее сквозь смог гигантского города, и этот невыносимо знакомый воздух – все завораживало так, что хотелось петь. Несколько раз я видела коров, жующих пластиковые пакеты. Странно, что после такого питания они еще не дают молока в готовой упаковке! Как водится, рикша, – это был сикх в чалме, с аккуратно закрученной вдоль щек бородой и с мутно-молочными глазами, – привез туда, где ему платили комиссию за доставку клиентов. В один из самых фантастически-чудовищных и не менее экзотических районов Дели возле железнодорожного вокзала Нью-Дели стэйшн.
Я до сих пор не могу смотреть без смеха на свои первые фотографии посреди Мэйн Базара – главного базара района Пахар Гандж. На фото выражение одновременного недоумения и восторга: ну как такое возможно, чтобы на узких улочках без всякого тротуара, рядами помещались лавки, торговавшие всякой всячиной, мастерские, где шили, сапожничали, чинили, занимались ювелирным и часовым делом, тележки, на которых жарились-парились индийские деликатесы, тут же ехали машины, мотоциклы, вело и мото рикши, шли вереницами коровы, люди, собаки, а иногда вдруг протискивался слон?! А люди…улыбались, и не только лавочники в надежде, а и просто прохожие, улыбались не с американской шаблонной готовностью, а искренне, так что лица их буквально расцветали навстречу. И все это обрамлялось кучами мусора и щебенки под ногами, запахом пыли, горящих дров, специй, благовоний, коровьего навоза, какофонией зазывал из лавок, автомобильных сирен, ритмичной болливудской попсой, вперемежку с мантрами из громкоговорителей. Мантры, доносившиеся из индуистских храмов, иногда смешивались с азанами мусульман и бхаджанами сикхов, потому что храмы, индуистские и джайнские, и мечети, и сикхские гурудвары были по соседству друг с другом. То и дело приходится уворачиваться от гудящих прямо над ухом рикш и скутеров, буквально наезжающих на тебя. Невольно завидуешь величавой безмятежности коров, способных спокойно идти или даже лежать посреди этой сутолоки, вполне, видимо, осознавая свое почетное положение.
На собаку в Индии могут наехать, на корову – никогда. Один тибетский лама как-то сказал другому, показывая на мирно лежащих посреди проезжей части не менее оживленного Катманду коров: «Смотри, мы должны быть как эти коровы». И весь этот неимоверный грохот, пестрота, толпы и грязь, которые просто обязаны шокировать по определению, как предсказывали мне многочисленные знакомые, вызывали нечто совершенно противоположное шоку – спокойствие, даже глубокое умиротворение и уверенность. Как будто сквозь дикий балаган на поверхности сквозил другой глубинный слой неизведанной Индии.
Позднее, в последующих поездках мы с друзьями не переставали удивляться, как и почему среди всего этого дурдома так хорошо и тихо на душе? Наверное, нормальная первая реакция западного человека, оказавшегося на улице индийского города: «Я в сумасшедшем доме». Как-то в вагоне индийского поезда я прочла надпись шариковой ручкой на стене: “Why am I in India? It’s been seven months. Am I crazy? American traveller”. Помню, как год спустя, в Варанаси, центр которого порой перегружен больше, чем Мэйн Базар Дели, один австралиец остановил меня на улице и взволнованно спросил: «А что случилось? Куда спешат все эти люди?». Я успокоила его, сказав, что все в порядке, просто «вы в Индии».
К Индии редко бывает нейтральное отношение, в ней сложно быть просто наблюдателем, не вовлекаясь в ее вихри. Можно, конечно, смотреть на нее из окон пятизвездочных отелей и прибрежных курортов, но это значит, не увидеть ее вовсе. Как правило, Индия вызывает или полное неприятие, иногда наступающее прямо в аэропорту, или же изумление и желание понять ее методом прямого повторного погружения. В первом случае, лучше сразу же улетать, так как зеркальность негатива может быть разрушительной: тут же начнутся отравления, пропажа вещей и денег, неувязки с билетами и отелями, хоровод встречных прохиндеев (ну разве корень этого слова не «инд» или «хинд»?) – от рикш до всевозможных «помощников» и «гуру» вокруг – будет изощренно лишать вас средств и последней веры в великую индийскую культуру и духовность. В лучшем же случае, человек, наглухо зачехленный навязанными его социумом представлениями и предвзятыми мнениями, просто ничего не увидит и не откроет нового.
Рильке сказал как-то, что «есть такая страна – Бог, Россия граничит с ней». По мнению Марины Цветаевой, прозвучавшему, правда, уже из эмиграции и еще до рокового возвращения на родину, «с этой страной Бог – Россия по сей день граничит». В Индии же считают, что Бог, или, если говорить об индуизме, боги, живут повсюду в бесчисленных и разнообразных формах, но, прежде всего, внутри каждого живого существа. Русская пословица «не в брёвнах церковь, а в рёбрах» как нельзя лучше отражает индийские религиозные представления, согласно которым, цель человеческой жизни – в обнаружении этого внутреннего Бога, или Универсального Принципа Всего Сущего.
Возможно, именно этот взгляд и объясняет удивительную терпимость последователей индуизма к представителям других вероисповеданий и звучит объединяющим лейтмотивом в фантастически многообразной индийской симфонии. Индия впитала все основные мировые религии – индуизм, буддизм, христианство, джайнизм, сикхизм, зороастризм, ислам, включая многочисленные ответвления каждой из них. Здесь можно встретить и римских католиков, и протестантов, и православных Сирийской церкви, и евреев, бежавших в Индию после разрушения Второго Храма в Иерусалиме. Последние мало чем отличаются от обычных индийцев, кроме особых фамилий, например, Абрахамс, и посещения синагоги.
Испокон веков Индия принимала всех – миссионеров и беженцев, и нет практически ни одного мирового течения, движения или идеологии, которые бы не нашли своего места и применения в Индии. Коммунисты? Пожалуйста. В южном штате Керала они долго были у власти, поддерживаемые низкими кастами, и русские туристы с изумлением обнаруживают изображения родных забытых серпа и молота и святой троицы Маркса-Энгельса-Ленина. А рядом – изображения свастики, знака ОМ, или многочисленных богов индуизма. Недавно, снова рвущиеся к власти коммунисты Кералы активизировались не на шутку и превратили улицы Тривандрума в настоящий первомай: через каждые полметра красные флаги с серпом и молотом, а к троице отцов-основателей прибавились Кастро, Чегевара, иногда Мао Дзе-Дун, Ясир Арафат, а как-то даже мелькнул Саддам Хусейн. На одном же плакате эту блестящую плеяду продолжал…Иисус Христос. Как у Блока в «12»: «В белом венчике из роз впереди Иисус Христос».
Коммунисты Кералы считают сына Божьего революционером. Надо отдать им должное. У индийского коммунизма человеческое лицо. Коммунисты Кералы не отрекаются от своих богов, исправно ходят и в храмы, и на партийные собрания, и не преследуют инакомыслящих. И даже не догадываются о масштабе жертвоприношений, не ведических, а человеческих, бездарно совершенных их русскими товарищами по вере. В 2010 коммунисты в Калькутте жгли чучело Путина в знак протеста против возможного захоронения Ленина. Почему бы не отдать им вождя пролетариата, если от него еще что-то осталось? Пусть радуются и строят свой мавзолей, глядишь, и в Москве дышать станет легче. Если поискать, в Индии найдутся и троцкисты, и поклонники Гитлера, поскольку именно фюрер впервые на весь мир «прославил» благородный род ариев и древнеиндийский символ свастики. Назовите любое течение – социальное, религиозное, политическое, культурное, и будьте уверены, что хотя бы один его представитель отыщется в Индии. Благодаря такой универсальной способности принимать, питать, взращивать и хранить, Индия превратилась в своеобразный резервуар духовного поиска и потенциала планеты.
По негласной статистике, 95% духовного потенциала человечества приходится на Индию. Это может показаться преувеличением, если не знать эту страну. Дело в том, что значительная часть населения Индии на протяжении тысячелетий отдавала свои жизненные силы не социальному переустройству и повышению материального благосостояния, а поиску и реализации истины, которая виделась как постижение происхождения, сути и цели человеческой жизни. Традиция этого поиска передавалась, причем долгое время устно, из поколения в поколение, не прерываясь даже под гнетом жестоких завоеваний, не менее жестоких и частых, чем выпали на долю России, почти полностью утратившей связь со своей стариной, во многом близкой древнеиндийской. Тысячелетия непрерывных однонаправленных усилий индийских практиков создали не только изысканные и разнообразные философские школы и богатейшее литературное наследие, но и редкую вибрирующую духовную насыщенность, особое надбытийное пространство, столь притягательное для всех ищущих выхода из тупика обыденности.
Индия с Богом на «ты». Это отразилось и в языке. На хинди принято говорить «вы» даже ребенку, но обращение к Богу – это даже не обычное «ты» (“tum”), а еще более интимное “tu”. Поэтому смотреть на Индию просто как на экзотическую страну востока и писать о ней в жанре светской хроники невозможно.
Частое заблуждение – называть всех жителей Индии индусами. Они – представители самых разных религий, и называются «индийцы». Да и «индус» давно устарело и заменилось «индуистом», хотя «индус» как-то симпатичнее и привычнее. И из песни Высоцкого слова не выкинешь. Поэтому в этой книге я буду использовать оба варианта, так же как и в случае с привычным всем «йог» и более правильным санскритским «йогин». Таких примеров встречи глубокой древности с сегодняшним днем много: лет 10 тому назад индийские программисты обнаружили, что особый метод кодировки, который грамматист Пáнини применил около 5 века до н.э. в своем трактате «Аштадхьяи», содержащем в сжатом закодированном виде всю грамматику санскрита, можно использовать в современном программировании. Сам же санскрит, язык древнейшего мирового литературного памятника Вед, никак нельзя назвать мертвым, так как на нем свободно по сей день говорят многие представители высшей касты брахманов.
Я неоднократно присутствовала на собраниях и конференциях, где в течение нескольких дней звучал лишь чистый санскрит. Выступавшие не только обращались к аудитории на древнем языке ариев, но и свободно беседовали друг с другом на разнообразные и не обязательно философско-богословские темы. В Индии до сих пор существуют бесплатные школы, где обучают разговорному санскриту даже иностранцев.
Каждый из 28 штатов Индии – отдельная страна со своей культурой, языком, одеждой, кухней.
И каждый, приезжающий в Индию, если он не пытается мерить своими мерками ее непредсказуемое, не поддающееся стандартной логике пространство, и не гоняется лишь за новыми экзотическими впечатлениями, может открыть для себя, вернее в себе, нечто превосходящее обыденность и заурядные привычки мыслить и действовать. Если правильно настроиться на Индию, она, как лакмусовая бумажка, может проявить подлинность внутренней или внешней ситуации, и дать ответ.
