Михаил Баранов: "Поп-йога"

Работаю.
Моя работа – кушать.
И сидя на диванах,
Люблю бананы
В уши
Пропихивать.
Их предварительно смочив...
Они со мной,
Как дыры от диванов
Пребывают.
Вот как бывает.

Тему популяризации йоги обсасывают с разных сторон все, кому не лень, в разные годы и при разных обстоятельствах. Придавая этому явлению различные концептуально-эмоциональные оттенки смыслов – «мы, как наследники истинной традиции, не приемлем попрание линий передачи Настоящей йоги – которую может передать только бородатый Гуру, а не какая-нибудь «пипетка» в обтягивающем трико....» или «наш век – это век информационных технологий, йога – это эффективный инструмент, доступный каждому, а «люди» сами разберутся, для чего его использовать...». Конечно это всего лишь две из возможных позиций, однако отражающие разные грани понимания предмета. Такие «разночтения» наводят на мысль, что йога – это не только сложная мистическая традиция, но и неоднородное социокультурное явление. Одинаковое понимание йоги возможно только при одинаковом способе мышления, которое является следствием практического опыта в данной сфере. Однако опыт всегда обусловлен особенностями восприятия – разным умам свойственна разная степень ясности, поэтому неудивительно, что ценности, лежащие в основе йоги, понимаются и транслируются по разному.

Духовные ценности – это не только идеи, привносящие смысл в жизнь человека, но по сути и разные способы отношений между людьми. На отношения имеется постоянный и устойчивый спрос, который, как известно, порождает предложение. В широком смысле йога – это один из способов отношений человека как с «самим собой», так и с «миром», одновременно. В обществе, где одной из доминирующих в сознании ценностей является потребление и связанные с ним товарно-денежные отношения, закономерным развитием событий является то, что одни «крутят» сурья-намаскар, а другие хула-хуп – и то и другое с приставкой «йога».

Популярное – значит понятное, доступное, несложное по содержанию и изложению, массовое, модное и потому, по одной или сразу по нескольким из вышеперечисленных причин, более востребованное и желаемое. Может ли популярное быть качественным? А почему нет? Однако критерии качества определяются внутри самой системы. Поэтому глупо оценивать по одним и тем же критериям явления разного порядка – сравнивая например «стрип-йогу» и «йогу для людей старшего возраста». Но какого качества должна быть популярная в хорошем смысле йога? Это зависит от причин и условий, в которых она возникает и развивается.

Популярность, возникающая на основе подражания, – копия, которая вероятнее всего слабее оригинала, но понятнее и ближе сознанию «массовой культуры». Например, копии картин Рембрандта, нарисованные в более популярной манере его современником и учеником Говертом Флинком, продавались значительно лучше оригиналов. Подобным же образом возникают и «копии» наиболее известных стилей йоги, и «копии копий», не только до предела упрощенные, но и в известной степени извращенные. Истинная поп-йога требует минимальных усилий для понимания предмета, как от преподавателя, так и от ученика. Создаваемая с расчетом на максимальный «охват» потенциальной аудитории, она старается вписаться в уже сложившиеся в массовом сознании клише. Такая «популярность», разумеется, так же изменчива и быстротечна, как мода на одежду, еду и мобильные телефоны.

Другая история – с популярностью, возникающей из самобытного явления, то есть «популярность оригинала». Такая популярность не зарождается быстро, а является следствием многих лет упорной работы и, как правило, имеет менее массовый характер, поскольку ориентирована не на «вкус широкого потребителя», но на расширение «карты» его сознания, в том числе расширение критериев, определяющих ценность и качество данного предмета.

Очевидно, что для разных субкультур критерии качества совершенно разные. Что бы ни ворчали, потрясая бородами, адепты «истинной традиции», даже самая махровая поп-йога является качественной для её поклонников, иначе они бы просто ей не занимались. С одной стороны, стандарты качества в поп-йоге определяются только одним – коммерческим спросом, обусловленным «законами свободного рынка», с другой – только те преподаватели «сурья-намаскар-йоги», которые сами коммерчески мало успешны, недолюбливают «хула-хуп-йогу». Своей нелюбовью признавая в ней конкурента и «неизбежное зло», отвлекающее умы практикующих от восприятия «светлого величия истинной традиции». Сам факт такого отношения говорит о наличии неудовлетворенности в уме таких «традиционалов». Какая разница, крутите вы сурья-намаскар или хула-хуп, если дуккха (неудовлетворенность, она же страдание) – не исчезает?

Тем временем «рыба гниёт с головы» – понижают уровень стандартов прежде всего сами преподаватели.

Работа должна кормить работающего, быть интересной, способствовать самообразованию и быть полезной для людей. (Р. Фрипп)

Чтобы прояснить критерии, определяющие качество нашей «рыбы», возьмем для сравнения две модели отношений между преподавателем и учениками: назовем их «популярный» и «ответственный».

Разумеется, популярный и ответственный преподаватель иногда встречаются в одном лице. Разделение здесь делается для того, чтобы показать два разных принципа взаимодействия с группой, основанных на разных ценностях и целеполагании.

Итак, «популярный» и «ответственный». Основное сходство между ними в том, что и тот и другой могут обладать эмпатией, харизмой и другими лидерскими качествами. Главное отличие – ответственный преподаватель дает ученику нужное, а популярный – ожидаемое. Насколько быстро «нужное» в сознании новичка становится желанным-ожидаемым, зависит от харизмы и педагогического таланта преподавателя.

Прояснить значение этих понятий помогут несколько сравнений.

«Нужное» - это не только какая-либо польза от практики, но и правильное её понимание, без которого настоящей пользы не будет. Нужное для начинающего не очевидно, как для ребенка не очевидна польза от поедания овсянки и ежедневного ухода за полостью рта. Нужное не полностью и не всегда понятно, поскольку понятийный аппарат формируется в процессе практики, а не до нее. Нужное невозможно правильно сделать с первого раза, оно непривычно и требует усилий.

«Ожидаемое» существует только в сфере привычно-предсказуемого, в сфере сложившихся представлений. Начинающий, в силу того что он дилетант, имеет искаженное представление как о самом предмете практики, так и о технических приемах, методологии. Для него характерны не полностью осознаваемые мотивации и смутный образ идеального будущего. Тем не менее, начинающий все же более или менее знает, чего он не хочет и зачастую думает, что знает чего хочет. На самом деле он не может быть до конца уверен ни в первом, ни во втором. В силу того, что его представления о предмете практики по большей части ложные. Ложны его представления по объективным причинам: из за недостатка информации и практического опыта в данной сфере. Правильное понимание йоги возникает не прямо сразу, на пустом месте, а только по мере накопления практического опыта, поэтому в самом начале практики нет и условий для «идеальной» мотивации. Такая мотивация формируется по мере роста осознанности. Появляется она с разной скоростью и по-разному. Проверить её правильность очень просто: если практика регулярно продолжается и приносит практикующему состояние уравновешенности и самодостаточности - мотивация правильная, в смысле соответствия цели и метода. Другой вопрос, неизбежно возникающий, – как долго продлится состояние удовлетворения достигнутым результатом, если один объект желания тут же сменяется на другой...

Однако начинающий всё же редко и не полностью осознает то, что ему на самом деле хочется получить от практики. Критерии оценки своего прогресса у него весьма субъективны, замечает он только «ожидаемое и предсказуемое» в соответствии со своими представлениями об «устройстве мира». Эффективность практики понимается через известное, понятное и привычное, а то, что не укладывается в рамки уже имеющегося опыта, интерпретируется не всегда однозначно – вызывая как недоверчивый восторг, так и сердитое отрицание.

Заглядывая в будущее, можно предположить, что начинающий перестаёт таковым быть, когда начинает осознавать свою неосознанность – по той же причине популярный преподаватель трансформируется в ответственного. Это превращение, увы, случается не со всеми и не всегда. Отчего же наш популярный преподаватель популярен?

Оставляя в стороне личные лидерские качества – харизму, эмпатию и профкомпетентность, наличие которых, безусловно, является решающим фактором популярности любого типа, рассмотрим, чем отличается здоровая популярность от «попсы». Любой более-менее популярный преподаватель создает в умах своих учеников «идеальный образ будущего». Разница в том, что поп-преподаватель создает образ, максимально резонирующий с дилетанскими представлениями новичка о том, «что ему может дать йога» и «каковы её истинные цели и методы». Такой преподаватель, вероятнее всего, сам является дилетантом, при этом сфера его компетенции может быть замкнута на отдельные узко-специальные области предмета, или быть обширной, но расстилаться «по верхам».

По этой причине процесс передачи информации становится процессом выдавания желаемого за действительное. Причем не существующее в реальности желаемое, а по сути фантазии на тему йоги принимаются за действительное. Сознательно или не сознательно, поп-преподаватель способствует актуализации этих фантазий, создавая у ученика ощущение, что это будущее наступает прямо сразу, «здесь и сейчас», укрепляя его в убеждении, что он «уже подключен к йогическому потоку» и «всё понял». На деле поп-преподаватель выхолащивает практику, поскольку склонен использовать самые простые и доступные средства, дающие ощутимый и «понятный» результат в системе координат начинающего. Не пытаясь расширить эту систему. В процессе такого взаимодействия ученик укрепляется в неправильном понимании.

Главная особенность, делающая преподавателя лидером, – это способность видеть «принцип» – принцип движения тела, принцип отношений в группе, принцип дыхания, принцип построения практики и т.д. Основная разница между «популярным» и «ответственным» не только в глубине понимания предмета, но и в том, что они применяют этот принцип для создания совершенно разных типов отношений с учениками.

Поп-преподаватель способен нести ответственность за ученика в лучшем случае на уровне травмобезопасности, поскольку не понимает или не принимает идеи и ценности, характерные для традиции йоги. По этой же причине он не стремится как-либо подготовить ученика к правильному восприятию и пониманию этих ценностей. Однако ответственный преподаватель – отнюдь не тот, который обязательно берет на себя своеобразную роль «гуру», но преподаватель, осознающий и границы своих возможностей. Ответственный преподаватель учит только тому, что практикует и хорошо понимает сам, и ничему другому.

На основе вышеперечисленных наблюдений можно выделить три основных критерия качества, по которым можно определить хорошего преподавателя:

- профессиональная компетентность (владение методикой, информированность, уровень личной практики);

- характер отношений с группой (ответственный или не очень);

- система ценностей, которую он представляет (какое отношение она имеет к йоге).

Эти критерии тесно взаимосвязаны. Преподаватель асан может быть сколь угодно компетентным в физиологии, анатомии, биомеханике и физической культуре, но при этом не иметь никакого отношения к традиционным ценностям и практикам, ориентированным на развитие сознания. Он может быть хорошим лектором и разбираться в тонкостях истории и философии йоги, но на деле не иметь личного практического опыта йоги как таковой. Может быть коммуникабельным, контактным, дружелюбным, способным находить с людьми общий язык... организатором здорового досуга («йога-аниматором»).

Не проходящий хотя бы по одному из пунктов преподаватель, конечно, не враг всего прогрессивного человечества, просто он еще не вырос из коротких штанишек сложившихся в его уме социальных клише.

Однако постоянны только изменения, на уровне тела и ума.

Ошибка всегда простительна, редко извинительна и никогда не приемлема. (Р.Фрипп)

Владение методикой или профкомпетентность не является залогом популярности, так же как для популярности не обязательно глубокое понимание целей и методов. И все-таки, для преподавателя основной вопрос не в том, как ему стать популярным и ответственным в одном лице. А в том, как правильно относиться к своей работе, поскольку это основа, на которой строятся его отношения с учениками.

Сомнения, творческий и душевный кризис могут быть как вредны, так и полезны для развития, в зависимости от того, как к этому относиться и как использовать. Сомнение в своей личной практике может подталкивать к необходимости переоценки ценностей, а может привести к топтанию на месте или отбросить назад. Однако, чем сильнее кризис и «давление обстоятельств», тем больше вероятность реальных изменений.

Всякому преподавателю, для профилактики, периодически полезно отдавать себе отчет в следующих вопросах: чем именно я занимаюсь, кого и чему хочу научить, почему я этого хочу? Чем чаще, тем лучше. Осознание своей мотивации не одноразовое мероприятие, постоянно осознавать – проверять свое отношение к людям и своей ежедневной деятельности – само по себе уже практика, потому что эта «ежедневная деятельность» есть не что иное, как деятельность ума.

В нашем уме в известной степени работает закон «подобное притягивает подобное» – полезно внимательно присматриваться к тем, кто к вам «притянулся», чтобы осознать, как вы себя проявляете и чем занимаетесь.

Сильные и негативные эмоции легче распознаются, чем нейтральный или приятный психический фон. Одно из эффективных упражнений в практике осознанности – осознание себя в момент раздражения. А какой преподаватель никогда не ощущает раздражения? Только полностью просветленный.

Раздражение можно использовать как одну из благоприятных ситуаций для работы над собой, поскольку в людях нас раздражает то, что мы не любим в себе и скрываем от себя. Сильнее всего мы презираем в других те качества, которые больше всего ненавидим и, следовательно, меньше всего замечаем в себе.

Осознанность в момент раздражения означает отделение своих проекций от других людей, что позволяет составить более реалистичную картину себя.

В восьмидесятые годы, с переходом на девяностые, наметилась четкая тенденция господства на поп-рынке музыки моторной, энергичной и предельно упрощенной. (А.Козлов «Рок – истоки и развитие»)

Поп-йога, с большим или меньшим пафосом претендуя на духовную трансформацию, размножается и мутирует, подстраиваясь под запросы все более широкой аудитории – йога для любителей собак, нэйкед-йога для прожжённых нудистов, йога для геев, для пробуждения женственности, с элементами стрип-пластики, йога-хип-хоп и йога-транс-дэнс... При всей изобретательности и внешнем разнообразии, её многочисленные направления объединяет одно – организованный высокий досуг^[1].

^[1] Высокий досуг – понятие, существовавшее в древней Греции, к нему относились: ведение философских диспутов, посещение драмы и т. п.

Поп-йога развивается по законам шоу-бизнеса, поэтому, как и поп-музыка, она ассоциируется с «попой-орех», незамысловатым содержанием и самоповторами. Её характерные признаки: низкий уровень профкомпетентности, крайняя узкоспециальность, подтасовка ценностей, претенциозность, выдаваемая за харизму, подражательность. Поп-йога ничего не изобретает и не улучшает, а только плохо копирует. Недостаток знаний и умений маскируется «оригинальной подачей материала». В лучших традициях шоу-бизнеса для любителей конфет в ассортименте предлагается ассорти, сделанное сами знаете из чего... в ярких обертках разной степени качества.

Помимо откровенной «попсы» существует популярный в хорошем смысле мэйнстрим^[2] – широко распространённая, благопристойная, травмобезопасная для тела и психики, телесно-ориентированная хатха-йога.

^[2] Мэйнстрим (англ. mainstream — основное течение) — преобладающее направление в какой-либо области (научной, культурной, др.) для определённого отрезка времени.

Мэйнстрим-йога в отличие от поп-йоги старается, как может, следовать «традиционным ценностям» в непростых условиях свободного рынка и острой конкурентной борьбы. В массе своей она придерживается идеи – «йога для жизни». Под этим, как правило, подразумевается крепкое здоровье, социальная реализация и «банальный человеческий успех» – ценности, получающие неизменный отклик в изнуренных стрессом умах и сердцах современников. Такое позиционирование не мешает мэйнстрим-йоге заявлять о своей сопричастности традиции. Именно с этой целью пресловутое «качество жизни» неизменно позиционируется как «побочный продукт практики» и «продукт» этот, конечно же, не является самоцелью, истинная цель – «осознание и реализация высших ценностей йоги». В качестве инструмента осознания предлагаются джентельменские наборы телесно-ориентированных практик, состоящие из асан, вьяям и пранаям во всевозможных сочетаниях.

Традиционно же йога практиковалась не для того, чтобы «хорошо жить», а для того, чтобы «правильно умереть». Помимо прочих смыслов, вкладываемых в это словосочетание, «умереть» значит перестать цепляться за любые формы проявления желания, то есть умереть относительно существования в дуккхе (неудовлетворенности, страдании). На что проницательный мэйнстрим-йогин, обезоружив вас мудрой улыбкой, ответит: «Ну вы же понимаете, сначала человек бросит пить, курить, поправит здоровье и прочее, а потом, глядишь, и мысли о вечном в его проясненном уме возникают...». То, как эти мысли возникают, хорошо иллюстрирует отчет одной йогини, посетившей первый в своей жизни десятидневный курс медитации випассана. Курс проходил по осени в Подмосковье на территории бывшего пионерского лагеря – старого и холодного. Сам отчет не хуже и не лучше других, написанных на эту тему разными людьми в разное время. Интерес представляет то, как она резюмирует свой опыт:

«Конечно, что и говорить, условия, в которых проводится випассана в России, дают обширный материал для практики избавления от отвращений. Скромный пионерлагерь, пять человек в комнате, холод, невыразительная еда. В следующий раз я собираюсь пройти курс в Индии, под Бомбеем. В теплом климате, на фоне живописной природы и радующих глаз ярких красок, со вкусной индийской едой, в прекрасном, специально построенном для этой цели Дхамма Холле буду старательно избавляться от влечений».

В йоге существует довольно абстрактное понятие «классика». На классицизм претендуют многие, часто упуская из виду, что хатха-йога времен Сватмарамы^[3], которую можно было бы назвать классической, существовала в 15 веке.

^[3] Сватмарама – автор Хатха-йога Прадипики, наиболее полного и известного средневекового трактата по практике хатха-йоги.

Как не трудно догадаться, та йога существовала совсем в других социокультурных условиях, нежели современная. Формально все техники, перечисленные в Хатха йога Прадипике, присутствуют и в современных направлениях. На деле в подавляющем большинстве школ они практикуются разрозненно, с разными целями и вырванные из общего контекcта.

Особенно это касается практики мудр, упоминаемой в предпоследней главе Хатха йога Прадипики, полностью понять и реконструировать которую руководствуясь только оригинальным текстом невозможно, даже владея языком оригинала. В отличие от практики шаткарм, асан и пранаям, с мудрами, мягко говоря, не все прозрачно. Видимо, поэтому все, что касается кундалини-йоги, является самой популярной темой для спекуляций. Можно только отметить, что практика мудр, согласно исходному тексту, должна приводить к сверхспособностям, которые комментаторы, как правило, продемонстрировать не могут.

О практике раджа-йоги Патанджали, автора общеизвестных Йога-сутр, записанных, по мнению разных ученых, в период от 322 г. до н.э. до 500 г. н.э., вообще говорить не приходится, поскольку она еще сильнее отличается от йоги Сватмарамы, чем Сватмарама от любой из современных школ. Несмотря на это и Патанджали, и Сватмараму цитируют и комментируют в несвойственном для излагаемых ими методов контексте. Потому что «прижилось», «так принято» и вообще надо же на кого-нибудь ссылаться.

Подобно тому как все «приличные люди» знают и уважают Баха, все приличные йоги признают авторитет Патанджали. Но так же, как рядовой любитель «прогрессивного рока» в состоянии вспомнить лишь отдельные музыкальные фразы из всего наследия великого композитора, так и преподаватель простых и продвинутых йога-асан в состоянии вспомнить содержание только первой сутры Патанджали. И только по причине того, что она уже стала слоганом: «Йога – это читта-вритти-ниродхах. Оммм...»

Произведения Баха – это, по сути, импровизации, записанные на бумаге, но современный музыкант-исполнитель вынужден ограничиться рамками чтения с листа. Постоянное чтение с листа делает музыканта плохим импровизатором, не отнимая, однако, возможности стать блестящим исполнителем. Разделение труда не способствует развитию собственного оригинального мышления.

Точно так же среднестатический преподаватель йога-асан ограничен стилем, методикой или подходом одной школы. Любая коммерчески состоявшаяся современная школа хатха-йоги требует от своих преподавателей поддержания чистоты стиля. Потому что маркетинг предполагает развитие бренда, которому надо как-то соответствовать, чтобы сразу узнавали и любили. Что, разумеется, приводит к узкой специализации. По этой простой причине рядовой преподаватель, как и рядовой музыкант, находится в своеобразном трудовом симбиозе – с одной стороны, поддерживая эту «чистоту», с другой тем самым ограничивая свое творческое мышление и широту взглядов.

Симбиоз в поп-музыке подразумевает еще большее разделение труда и, соответственно, более узкую сферу компетентности каждого отдельного участника «пищевой цепочки»:). Исполнитель, продюсер, композитор, поэт-песенник, аранжировщик, имиджмейкер, клипмейкер, гример.... и, наконец, публика, ради которой, собственно, всё как бы и затевается. В поп-йоге такая тенденция существует и развивается аналогичным образом.

В традиционных, «медленных» музыкальных культурах композитор, исполнитель и публика являются по сути одним лицом. Сочинение и процесс исполнения не имеют строгих рамок. Пример тому – киртан, где нет автора-сочинителя, есть просто ведущий – «запевала», и за счет примитивной музыкальной структуры отсутствует граница между исполнителем и слушателем. Поскольку все участники по умолчанию включены в процесс, слушатель может в любой момент стать исполнителем и «соавтором» в зависимости от своей способности к импровизации. Основной смысл и ценность киртана – это совместное переживание эмоционального состояния, ощущение сопричастности. В широком смысле в этом же состоит и основная ценность музыки и любого культурного явления. С одним существенным отличием в самом отношении – для медленных культур основную ценность представляет сам процесс, для быстрых – результат. Поэтому европейская классическая музыка стремительно усложнялась и радикально изменилась всего за несколько столетий, а индийская классическая рага или арабский макам остаются почти без изменений на протяжении нескольких тысячелетий.

Отставим в сторону сложившиеся в йога-мэйнстриме клише типа – «йога – это не религия, а наука», «йога – это процесс единения души с Абсолютом», «йога – это путь устранения страданий», «йога – это не путь, а состояние» и т. п. В лучшем случае они характеризуют только один из множества аспектов йоги и придуманы в основном для того, чтобы сделать продаваемый продукт более привлекательным для тех или иных социальных групп.

Главная особенность мэйнстрим-йоги – это само отношение к практике: ориентированность на результат, а не на процесс. Такая ориентация порождает направленность ума в воображаемое будущее, которое автоматически противопоставляется в равной степени несуществующему прошлому, в итоге полностью отсутствует осознание текущего состояния ума. Ценностью и объектом исследования в традиционной йоге является то состояние, которое имеет место в уме сейчас – все остальное есть поглощенность ума разного рода фантазиями.

В силу этой особенности современный йога-мэйнстрим отличается от традиции так же, как индийская рага от европейской симфонии.

- Стоп, а вот тут ты звездишь! – скажет вдумчивый читатель и мысленно возразит – традиционная йога тоже ориентирована на результат, недаром в Хатха-йога Прадипике даже установлены сроки, в которые эти результаты достигаются... «через столько-то месяцев практики ширшасаны исчезнет седина, через столько-то лет пранаямы тело йога начнет источать амриту, а там и сиддхи не за горами...»

Поэтому, как говорится, давайте откалибруем. Наличие опыта «в техниках» не гарантирует правильного отношения к практике. Регулярная практика при наличии правильного понимания целей и методов безусловно важна – её и называют абхьясой. А правильное отношениение к ней в Йога-сутрах определяется понятием вайрагья.

Вайрагья буквально означает «отрешенность», отрешенность от всего, что отвлекает ум йогина и способствует актуализации клеш (аффективных состояний). Развитие вайрагьи – это сознательная культивация практикующим определенных качеств ума: невозмутимости, осознанности, концентрации. Только в состоянии невозмутимости возможна осознанность и различение (вивека) – восприятие объектов без эмоционального вовлечения и предвзятого мышления. Вайрагья развивается не только по отношению к окружающим объектам, но и по отношению к самой практике и возникающим в её условиях психическим состояниям. Желание чего-то достичь (или что-то отбросить) служит отправной точкой в практике, но его удовлетворение не является её основным предметом. Йога, основанная на желании чего-то достичь или от чего-то избавиться – это анти-йога. Поскольку желания таким образом не исчезают, а только усиливаются, или происходит смена объекта желания – «Раньше я хотел стать богатым и знаменитым, но устал и теперь хочу в самадхи и кайвалью».

Здоровье, психическое равновесие, стрессоустойчивость – все эти приятные бонусы вполне достижимы методами мэйнстрим-йоги. Но если человек не имеет конкретной ежедневной садханы, с установкой на развитие сознания, ему остается использовать эти бонусы только для самореализации в социальной жизни.

Цель определяет средства, поэтому закономерно, что основу мэйнстрим-йоги составляют практики, работающие с телом, – асаны, вьяямы, виньясы и их производные. Изредка пранаяма, а точнее техники подготовки к ней, используемые в профилактических и лечебных целях, поскольку пранаяма-садхана и медитатация требуют не только большей самоотдачи, времени и дисциплины, но и большего понимания. Поэтому практик работы с умом, а именно пратьяхары, дхараны, дхьяны – самьямы, в мэйнстрим-йоге нет и не будет. По двум причинам: в силу их коммерческой маловостребованности практикующими «йогу для жизни», и в силу того, что их не так-то просто вычленить из контекста традиции, ценности которой не совпадают с ценностями культуры потребления. Однако в отличие от поп-йоги мэйнстрим все же тяготеет к этим практикам. И для отдельных его представителей «йога для жизни» постепенно становится жизнью в йоге.