Интервью со Свами Ашоканандой. "Путь индуистского монаха в современной Америке"

Свами Ашокананда Сарасвати, Президент Интегрального Института Йоги в Нью-Йорке (Манхэттэн), является саньяси (монахом) ведантического ордена Сарасвати с 1973 года, один из известных учителей йоги линии Свами Шивананды – Свами Сатчитананды. Начал практиковать йогу под руководством своего учителя Свами Сатчитананды с 19 лет, являлся руководителем его ашрама Йогавилль в США. Его стиль преподавания отличается теплотой, интеллигентностью и чувством юмора. Его излюбленные темы: практическая мудрость йоговской философии на основе трактовки Бхагавад Гиты, практика хатха йоги и духовные измерения, ненасильственное общение, достижение глубоких уровней сознания через медитацию. Он щедро делится своими наработками и практической мудростью в процессе ведения классов, имея богатый опыт преподавания курсов для инструкторов основного и продвинутого уровней хатха йоги. В течение многих лет активно путешествует и преподает в разных концах земного шара.

Первый вопрос будет о традиционных и современных школах йоги. Большинство известных школ йоги, как школа Айенгара, Брахмачарьи, Шивананды, появились в ХХ веке. Как вы считаете, что было до них, и что привело к образованию современных направлений в йоге?

Если взглянуть на Хатха Йога Прадипику, один из ранних текстов по йоге, которому где-то 600 лет, так что его даже нельзя назвать древним – всего 600 лет, даже не 1000. В нем нет подробного описания асан, и в целом асанам там отводится не более одной трети места по сравнению с пранаямой. Таким образом, вот что произошло: информация о том, как правильно войти в асану стала намного более подробной, а также со временем акцент сместился от практики пранаямы – к практике асан. Все это происходит из-за того, что йога все больше и больше воспринимается с точки зрения ее физиологического воздействия. И в некотором смысле, если сильно смещать акцента на физический аспект, можно потерять часть квинтессенции йоги.

Я думаю, тенденцию детально отстраивать асаны мы вполне можем отнести на счет мистера Айенгара, который был учеником Кришнамачарьи. Но в то время, когда он обучался у Кришнамачарьи он был очень молод, можно сказать, был еще мальчишкой. Мне кажется, что даже Кришнамачарья мог говорить: “Ты можешь сократить практику асан на определенном этапе и продвигаться к более глубоким уровням йоги.” Но, полагаю, Айенгар считал: “Нет, моя практика асан приводит меня к прекрасным местам”, - он не хотел ее прекращать или сокращать. Так что эту детальную отстройку в йоге мы можем отнести к его заслуге, и в ней есть много позитивного. Но, с моей точки зрения, в этом подходе уделяется слишком много внимания деталям и физическому аспекту.

Если рассматривать другие школы, такие как школа Шивананды или традицию Криянанды, асане в них уделяется внимание, но не настолько большое - это всего лишь один из аспектов йоги в данных традициях. Хорошо поддерживать тело здоровым ловким, чтобы была возможность улавливать более высокие частоты, но не стоит делать практику асан доминирующей в своей духовной жизни. У нее должно быть свое место, как в Аштанга йоге – одна ветвь, одна-восьмая всей практики.

 Говоря о вашей традиции, Шивананда йоге, чем она отличается от других известных нам школ?

Я не вполне уверен в определении термина “традиционный”, но вот то, как я это понимаю. Существует определенная линия передачи знаний - одни учителя обучались у каких-то учителей, которые в свое время обучались также у своих учителей, но сколько бы поколений учителей не сменилось, они никогда не теряют сути, квинтэссенции, изучаемого предмета. И это то, что я называю традицией – сохранение квинтэссенции знаний. А в йоге квинтэссенция заключается в том, что йога – это связь с эволюцией души. Она служит не только для совершенствования физического тела, так как независимо от степени своего совершенства оно рано или поздно умрет, одряхлеет и умрет. Конечно, есть выдающиеся личности, как Бабаджи, но нам не приходится рассчитывать на то, что мы будем жить вечно. Поэтому не стоит тратить так много энергии на физическом уровне.

Я считаю, что в основе традиционной йоги – то, что она является частью интегрированной системы духовного развития. И в ней практика сложных асан не является самоцелью.

Считаете ли вы, что современные преподаватели в школе Шивананда йоги до сих пор совершенствуют эту традицию, делая ее еще лучше, или же это вполне сформированная школа?

Это очень хороший вопрос, хотя и довольно сложный. Не уверен, что можно утверждать, что следующее поколение учителей учит лучше, чем те, у кого они учились. Но они – в разных культурных ситуациях, преподают разным людям. Хороший учитель знает, как преподавать именно тем людям, которые находятся перед ним. Основная задача учителя – понимать сущность людей, которые пытаются у него учиться, и вести их вперед. Это не вопрос улучшения того, чему ты научился от своего учителя; необходимо найти способ транслировать это знание таким образом, чтобы это было полезно тем, кто у тебя учится. И в этом смысле, если говорить о моем учителе, Свами Сатчитананде, я очень хорошо чувствую, как он транслирует суть Свами Шивананды, не смотря на то, что у него был свой учитель, который обучал американских детей и хиппи пониманию духовной жизни. Так что нельзя сказать, что он звучит в точности как Свами Шивананда. Но все ученики Сатчитананды преданны Шивананде – мы любим его книги.

Как говорил, Свами Сатчитананда, это то же старое вино в новом сосуде. Мы берем то же вино, дух, и наполняем им новую бутылку, которая больше соответствует нынешней культуре и времени. Я считаю, хорошие преподаватели так делают. И я так поступаю, обучая новое поколение преподавателей йоги. Я не просто пересказываю то, чему учил меня учитель. Я вижу, кто передо мной, и используя свой опыт, я стараюсь поделиться тем, что знаю, понятным для них способом. И я не пытаюсь улучшить то, что дал мне в свое время Сатчитананда. Но я эти знания модифицирую таким образом, чтобы оставаться эффективным учителем.

Считаете ли вы, что техники хатха йоги, которые явно ориентированы на физический аспект, могут практиковаться отдельно от духовного контекста? Поскольку часто техники хатха йоги используются в фитнесе, или в качестве йога-терапии для лечения некоторых заболеваний. Медитация также может использоваться в качестве терапии для ума и не затрагивать глубокий духовный аспект. Что вы по этому поводу думаете?

Думаю, что можно их разделить. Основное – это, исходя из сознания находящегося передо мной человека, насколько я полезен этому человеку. Если у человека боль в спине и отсутствует интерес к духовной составляющей? Скорее всего я смогу ему помочь справиться с болью, используя техники йоги. Если я начну пичкать этого человека Аштангой, врядли у меня получится решить его проблему со спиной. Но я могу сказать, хорошо, вот тебе практики, которые ты сможешь делать: некоторые асаны, немного легкой пранаямы, и медитация, чтобы снять стресс. У меня нет проблемы с тем, чтобы преподавать на уровне доступном для людей, на их уровне. Когда кто-то хочет узнать больше, получить полную картину йоги, это меня воодушевляет, так как я могу учить их реальным вещам. Но если они не готовы для этого, как моя мама, например, я не стану на них давить. Моя мама - чудесная женщина, очень сердечная, но ее не особо интересуют высокие материи. Поэтому я учу ее тому, что она способна понять, а если бы я пытался дать ей больше, это заставило бы меня чувствовать себя агрессивным. Соучастие в практике йоги не должно быть агрессивным для человека, лучше, когда он чувствует информационный голод и просит больше. В идеале, это – всеохватывающая система, но я не зацикливаюсь на этом, я не догматичен в этом. Я встречу вас на том уровне, на котором вы находитесь, и постараюсь быть вам полезным.

Считаете ли вы, что полезно побыть саньяси какое-то время? Пойдет ли это на пользу, или можно навлечь на себя какие-то неприятности подобным опытом? Как вы пришли к такому выбору? Какая у вас садхана?

Хм… Я немного сомневаюсь с ответом на этот вопрос, потому что взяв саньяс в том смысле, в котором это подразумевается в моей традиции, это не временно, а на всю жизнь. Вы берете это и говорите: “Я посвящаю этому свою жизнь и никогда не возьму назад свое слово.”

Я знаю, есть традиции, например, в Тайланде, где каждый молодой парень проходит через период монашества, так что они получают представление о том, что это из себя представляет. В Индуистских ашрамах, этапах жизни, есть этап брахмачарья, этап ученичества, наряду с этапом домохозяина. Действительно, всем полезно пройти через этап ученичества, вместо того, чтобы спешить с началом сексуальной жизни. Чтобы был период для получения опыта и знаний. Пока ты по сути ученик, сфокусируйся на своих уроках, вместо того, чтобы слишком акцентировать внимание на играющих гормонах. Мне кажется, это полезно в юном возрасте, сложно судить насколько практичен такой подход, так как у меня нет детей. В отличие от моего друга, Игоря, у которого есть дочь, так она уже с 10-12 лет забивала себе голову мальчиками. Но это другая культура.

Когда начинаешь говорить о саньясе, принимаешь на себя это обязательство, то, по сути, делаешь прыжок, как я сделал в свое время – от брахмачарьи к саньяси; пропуская два промежуточных этапа – домохозяин и этап уединения. И я считаю, это – редкость. Думаю, как правило, людям лучше проходить через все этапы, получить весь опыт: и домохозяина, главы семьи, пройти через трудности такой жизни, усвоить уроки в процессе попыток открыть свое сердце и не быть слишком эгоцентричным. А уж потом можно переходить к жизни в отречении.

Но, поскольку в традиции йоги мы верим, что это не первое рождение, в таком случае как мой - я получил дикшу брахмачарьи в 23, а саньяси – в 25, думаю, у меня в прошлых жизнях был достаточный опыт семейной жизни и воспитания детей. Так как я всегда ощущал, что меня к этим вещам совершенно не тянет. В природе так же встречаются одиночные молекулы, и те, что объединяются в группы, так что это вполне природно – когда есть люди, которым лучше в одиночестве. Думаю, таким людям лучше быть саньяси. Но это не должно делаться вразрез с вашей природой, иначе пользы никакой вам не принесет.

Тоесть, в вашем случае это было лучшим выбором с точки зрения вашей сущности, чем с точки зрения практики йоги?

Если вы пытаетесь быть саньяси, и это противоречит вашей природе, вы не продвинетесь особо духовно, как если бы вели жизнь домохозяина. Всегда лучше следовать своей природе, своей дхарме, тогда растешь духовно. Об этом вся Бхагавад Гита – следуй своей дхарме и разовьешься духовно. Он не хотел принимать участие в той войне, но нет - оставайся на поле боя жизни, не сбегай в монашество, не думай, что это более духовно. Нет, сражаться – вот, что более духовно для тебя. Это все – в Бхагавад Гите.

И несколько слов о вашей личной садхане.

У меня есть строгий режим практики, которую я люблю: медитация 3 раза в день, асаны утром и немного ночью. Пранаяму я люблю. У меня была астма, так что меня притягивает возможность дышать в полной мере. Я люблю свою практику пранаямы и очень полезную медитацию. Но я считаю, что все эти практики помогают мне быть более осознанным в жизни, когда я покидаю свой коврик, помогают мне становиться добрее. Думаю, все мои практики делают меня более готовым использовать свою жизнь в качестве основной духовной практики. Также я – вегетарианец. На самом деле я ем только раз в день – это часть дисциплины. Правда ем я много – почти столько же, сколько другие съедают за 3 раза, так что это не такое уж достижение. И я пощусь один день в неделю, так что получается шесть приемов пищи в неделю.

Вы поститесь полностью?

Во время поста я пью чай с лимоном и медом. Эти взыскания хороши для моего тела, и даже нельзя это назвать взысканием, так как мне они нравятся. Мне нравится питаться один раз в день, а в остальное время забыть о еде. А вегетарианская диета хорошо работает для людей, которые стремятся жить на более тонком уровне, она делает ум более спокойным и чистым. Я живу в ашраме в Нью-Йорк Сити, в самом центре оживленного города. У нас маленький ашрам, я живу на его территории, мы вместе практикуем, едим вместе. Я не так давно вернулся из другого ашрама, который очень люблю. Он находится в глухой деревне. Очень хорошо, когда есть возможность жить на природе. А теперь я снова в городе – я принимаю это как свою Дхарму, не сопротивляюсь этому. Просто учусь служить и находиться в контакте со своими учителями – это мое главное служение, моя садхана.

И поскольку в упомянули ашрам, наш последний вопрос – о современном Индуизме в Америке. Считаете ли, что он отличается или отделен от индийской традиции? Я имею в виду американский Индуизм в целом – это отдельная ветвь? Можно наблюдать множество учителей и свами, живущих и практикующих в Штатах, о которых не скажешь, что они глубоко укоренились в своих индийских парампарах и сампрадаях.

Всегда есть опасность потерять связь с основами. Ученик вскоре становится учителем, и на него ложится ответственность следить, чтобы поддерживалась связь с основными ценностями традиции. Я уверен, когда теряется связь с традицией, путь преграждает эго и они начинают изобретать отсебятину. Это нормально, такова природа, и это действительно происходит.

И в то же время, Индуизм очень всеохватывающий, изначально он назвался Санатана Дхарма. Что замечательно, его даже почти нельзя назвать религией: можно верить в Бога или же не верить, атеистов радушно примут в Санатана Дхарме. Можно верить, что у Бога есть форма, также можно считать наоборот – что формы нет. Если же ты веришь в наличие формы, он может принимать абсолютно любую форму. Ни одна религия не сравнится с Индуизмом по всеобъятности. Появился Будда, и его приняли в качестве одного из Аватаров. Так что я не сильно обеспокоен тем, что Индуизм испортится, он слишком всеобъемлющ для этого. Также есть надежда, что учителя как Шивананда, Сатчитананда, или учителя, которые собрались здесь, возвращаются к истокам йоги. Внешняя часть чудесна, но не стоит предавать ей слишком большое значение. Учителя, которые приходят на Запад из индийской традиции, способны поддерживать связь c истоками и представлять их так, как того требует внешняя культурная среда. С чем бы я был осторожен – нет единого правильного пути. Некоторые Христианские фундаменталисты, или даже Кришнаиты, говорят: “Есть только один путь.” Это один из постулатов, в которые не верила Санатана Дхарма. Сколько умов, столько и путей – каждый может найти свой путь. И нет ничего более всеобъемлющего и всепринимающего, чем Санатана Дхарма.

Я ответил на ваш вопрос?

Да, спасибо!