Дэвид Гордон Уайт «Йога. История развития»

Те, кто предлагает подобные услуги, создают собственные торговые марки для своих стилей, начиная с Бикрам йоги, которой занимаются в сильно нагретом помещении, заканчивая «догой» - практикой йоги вместе со своей собакой. Они открыли франшизы, разработали логотипы, создали свои авторские стили под санскритскими  названиями и начали рекламировать образ жизни, в котором йога сочетается с путешествиями, оздоравливающими спа-процедурами и семинарами по восточным духовным практикам. Знаменитости, занимающиеся йогой, прочно вошли в нашу жизнь, а вместе с ними пришла их обычная свита в лице рекламщиков, менеджеров и юристов. Сегодня йога стала модным трендом. Обретя популярность, йога, изначально пришедшая из Индии, стала явлением массовой культуры.  

 Множество популярных преподавателей, как и их менее известные коллеги, свои практически занятия совмещают с теорией, рассказывая об оздоравливающих методиках, о духовном аспекте йоги, знакомят с медитацией и с древними индийскими источниками, в частности, написанными на санскрите «Йога Сутрами». В этом смысле они идут по стопам самых первых йогов, индийских гуру, которые принесли йогу на Запад вслед за легендарными успехами Свами Вивекананды в конце XIX –  начале XX века. 

         Но каковы были древние традиции йоги в Индии и какое отношение они имеют к современной постуральной йоге (Singleton 2010), которой сегодня занимаются люди по всему миру? В сущности, йога, которой обучают и которую практикуют в наше время, имеет очень мало общего с йогой, описанной в «Йога Сутрах» и других древних источниках. Практически все общепринятые представления о йоге базируются на знаниях, которые насчитывают максимум 150 лет. Мало что из существующей по сей день практики уходит корнями в древность — до XII века. Уже не в первый раз люди заново открывают йогу в соответствии со своими представлениями. Как показывают материалы, использовавшиеся в данном исследовании, все это началось по крайней мере две тысячи лет назад. В каждую эпоху и в каждой школе было свое видение йоги. Это отчасти объясняется тем, что у термина «йога» так много значений, а само учение такое гибкое, что на его основе можно было создавать почти любой вид практики в соответствии с личным представлением.

         Для того, чтобы охарактеризовать традицию, имеет смысл начать с определения ее понятий. И здесь появляются трудности. Слово «йога» имеет гораздо больше значений, чем любое другое слово в санскрите. Это слово может обозначать запрягание животного и то, во что его запрягают. В астрономии йогой называется схождение планет, схождение звезд, а также созвездие. Смешение различных веществ тоже может называться йогой. Также слово «йога» может использоваться для обозначения устройства, способа, метода, стратегии, волшебства, заклинания, обмана, хитрости, усилия, объединения, союза, приведения в порядок, радения, внимания, усердия, трудолюбия, дисциплины, цели, прилежания, связи, совокупности, и алхимии. И это далеко не полный список.

         Так, например, в кашмирском тексте «Нетра Тантра», описывается, что такое тонкая йога и трансцендентная йога. Тонкая йога есть не что иное, как набор техник для способности вселяться в другие тела и подчинять их своей воле. Что же касается трансцендентальной йоги, то это процесс, в котором участвуют женщины со сверхчеловеческими способностями, называемые йогини, которые едят людей. В тексте говорится, что, поедая людскую плоть, йогини поглощают грехи жертвы, которые в противном случае привели бы их к повторному воплощению в цикле перерождений. Таким образом происходит соединение (йога) их очищенных душ с верховным богом Шивой, что приводит к освобождению (White 2009: 162 – 63). В этом источнике XIX века нет описания ни поз, ни дыхательных техник, то есть тех главных составляющих йоги, какой мы ее знаем сегодня. Что еще более странно, это то, что в двух наиболее часто цитируемых источниках — «Йога Сутрах» и «Бхагавад Гите» — которые датируются III – IV веками, можно найти не более десяти строф, посвященных этим практикам. Гораздо больше внимания в них уделяется освобождению человека, достигаемого посредством медитации (дхьяны) в «Йога Сутрах» [Ларсон] и концентрации на боге Кришне в «Бхагавад Гите» [Малинар].

Индийские основы теории и практики йоги

         Здесь явно чего-то не хватает. Между древней «классической» традицией йоги и современной йогой существуют различия. Чтобы понять, откуда они появились, нам следует обратиться к самым ранним упоминаниям термина йога, которые можно найти в текстах гораздо более древних, чем «Йога Сутры» и «Бхагавад Гита». Речь идет о самых древних индийских текстах — Ведах. Примерно в XV веке до н. э. йога упоминалась в «Ригведе», и ее первоначальное значение было ярмо. Оно надевалось на быка, чтобы впрячь его в плуг, а на боевого коня, чтобы впрячь его в колесницу. Совпадение этих понятий не случайно: санскритское слово «йога» имеет родственную связь с английским словом «ярмо» (yoke), потому что и санскрит и английский принадлежат к индо-европейской языковой семье (поэтому санскритское слово «matr» напоминает «mother» (мать), sveda – “sweat” (потеть), udara – “udder” (вымя) и так далее). В том же источнике мы видим, как значение термина расширяется за счет метонимии. Сначала термин «йога» применялся только в значении транспортного средства, или специального снаряжения для боевой колесницы, затем как «упряжь» лошадей или быков, а также в значении колесницы с вожжами, сбруей и остальными атрибутами. И поскольку такие колесницы запрягались (юкта) только во времена войн, термин «йога» в ведических источниках в первую очередь имел значение «военное время» как противопоставление кшеме (ksema), что переводится как «мирное время». 

         Ведическое определение йоги как боевой колесницы или снаряжения стало неотъемлемой частью военной идеологии древней Индии. Национальный эпос «Махабхарата», созданный в 200 г. до н. э. – 400 г. н. э., повествует о героической битве с участием колесниц. Подобно греческой «Илиаде» это эпос, в котором идет речь о великом сражении и поэтому в нем воспеваются воины, которые погибли в бою. Здесь есть кое-что интересное в отношении истории термина йога. В этом повествовании воину, который понимал, что его смерть неизбежна, велели стать йога-юкта, в буквальном смысле «соединиться с йогой», где йога обозначала колесницу. Но на этот раз имелась в виду не боевая колесница воина, которая возносила его на небеса, где живут только боги и герои. Скорее, это была неземная «йога», божественная колесница, на которой он в сияющих лучах возносился в мир богов.

В ведическую эпоху не только у воинов были колесницы с таким названием. Описывается, что боги тоже перемещались между мирами на «колесницах-йогах». Более того, ведические жрецы, которые пели священные гимны, посвящали свою практику йоге военной аристократии, которые были их покровителями. В этих гимнах они описывают себя как «сопрягавших» (букв. впрягали – yoking. — Прим. пер.) свой ум с поэтическим вдохновением и потому получивших возможность преодолевать расстояние, разделяющее мир богов от мира людей, благодаря своему воображению или психическим способностям. В позднем ведическом гимне есть отрывок, дающий яркий образ их духовных путешествий, в котором жрецы описывают себя как «запряженных» (юкта) и путешествующих по всей вселенной на колесницах с целью познания.

         Самые первые дошедшие до нас систематические описания йоги, которые помогают понять связь современной йоги с ведической трактовкой, содержатся в «Катха Упанишаде», трактате, который был создан примерно в III веке до н. э. В этом тексте бог смерти открывает полное предписание йоги молодому аскету по имени Начикета. Он сравнивает связи между «высшим Я», телом и рассудком со связями между владельцем колесницы, колесницей и колесничим (КУ 3.3 – 9). Эти сравнения очень близки к тем, которые использует Платон в диалоге «Федр». Три момента этого текста во многом определили развитие йоги в последующие столетия. Во-первых, приводится описание своего рода йогической физиологии в рамках которой тело называется «градом с одиннадцатью вратами» и упоминается «Пуруша величиной с большой палец»*, который пребывает внутри и почитается всеми богами («Катха Упанишада» 4.12; 5.1, 3). Во-вторых, говорится о том, что индивидуальная душа является частью вселенской души (Пуруши) или высшей сущности (Брахмана), которая отвечает за поддержание жизни («Катха Упанишада» 5.5, 8 – 10). В-третьих, описывается иерархия элементов (чувств, ума, интеллекта и других), которые составляют единую систему тела и ума и являются основополагающими категориями философии санкхьи, чье метафизическое учение базируется на «Йога Сутрах», «Бхагавад Гите» и других йогических текстах и школах («Катха Упанишада» 3.10 – 11; 6.7 – 8). Так как эти категории существуют в рамках определенной иерархии, то достижение высших состояний сознания, в этом контексте, должно было происходить за счет постепенного выхода за пределы своего «Я». Поэтому в этой и других, более ранних «Упанишадах», йога понималась как техника «внутреннего» и «внешнего» восхождения. В этих же источниках описывается использование мантр, то есть особых звуковых формул, самая важная из которых ОМ — звуковое воплощение высшего Брахмана. В средние века в индуистских, буддистских и джайнских тантрических писаниях, также как в «Упанишадах», мантры активно вводились в теорию и практику йоги.

         «Упанишады», написанные примерно в III веке до н. э., стали своего рода рубежом, после которого в индуистских, джайнских и буддийских источниках йога стала упоминаться гораздо чаще. В период примерно с VIII по XI вв. н. э. был написан основной объем текстов по йоге. Именно в это время были сформулированы главные принципы как теории, так и практики йоги. К концу этого периода возникают самые древние школы йоги, основанные на следующих источниках: 1) «Йога Сутры», 2) тексты III – IV вв. буддийской школы йогачара и трактат «Виссудхимага» IV – V вв. автора Буддхагхоша, 3) «Йога-дришти самуччая», написанный джайнским автором Харибхадрой в VIII в. Хотя «Йога Сутры», возможно, были созданы немного позже, чем сформировалась философия йогачары, но этот текст, составленный из афоризмов, был настолько значительным для своего времени, что именно его зачастую называют главным текстом «классической йоги». Он также известен как йога патанджали, в честь своего предполагаемого автора Патанджали.

         Одна из школ буддизма махаяны, йогачара (что буквально переводится как «практика йоги»), была самой первой буддийской школой, которая стала применять термин йога для обозначения своей философской системы. Суть йогачары, известной также как виджнянавада («путь познания») заключалась в анализе восприятия и сознания, а также в использовании медитативных техник, устраняющих заблуждения ума, которые мешают освобождению от страданий. Однако сама по себе восьмиступенчатая медитативная практика йогачары не называлась йогой, а, скорее, медитацией «спокойствия» (шаматха) или медитацией «прозрения» (випашьяна) (Cleary 1995). Философия йогачары и «Йога Сутр», сформированные примерно в одно время, имеют много общего во взглядах на природу сознания. Нет никаких сомнений в том, что, несмотря на религиозные барьеры, они оказывали влияние друг на друга в том, что касалось йоги (Ла Валле Пуссен, 1936 – 1937). «Йога Васиштха», индуистский текст XX века из Кашмира, совмещает аналитическое изучение йоги и практические наставления с яркими мифологическими историями, которые дают наглядный анализ сознания [Chapple]. Идеи, сформулированные в «Йога Васиштхе», очень близки к идеям йогачары в том, что касается заблуждений восприятия и неспособности человека видеть разницу между субъективным восприятием мира и миром самим по себе.

Джайны были последним из основных индийских религиозных сообществ, которые употребляли термин «йога» для обозначения всего, что отдаленно подходило под «классическое» определение теории и практики йоги. Самые ранние упоминания йоги джайнами есть в тексте IV – V вв. «Таттвартха-сутра»  (6.1 – 2), написанным систематизатором джайнской философии Умасвати. Это древнейший из дошедших до нас джайнских философских текстов, в котором йога определяется как «деятельность тела, речи и ума». Поэтому джайны видели в йоге препятствие к освобождению, преодолеваемое только через свою противоположность — айогу («не-йогу», бездеятельное преодоление). Бездеятельное преодоление осуществляется посредством медитации (джхана; дхьяна), аскетизма и других очистительных практик для того, чтобы нейтрализовать последствия предыдущей деятельности. Самое раннее систематическое изложение йоги в джайнской традиции «Йога дришти самуччая» было написано Харибхадрой примерно в 750 году н. э. В этом тексте заметно сильное влияние «Йога Сутр», но, тем не менее, в нем есть многое из терминологии введенной Умасвати, хотя в то же время в нем упоминается и следование пути йогачары (Qvanstrom 2003: 131 – 33).

         Это не означает, что в между IV в. до н. э. и II – IV вв. н. э. ни буддисты ни джайны не занимались практиками, которые сегодня относят к йоге. Напротив, в ранних буддистских источниках, таких как «Мадджхима Никая» — «Собрание средних наставлений», которое приписывается самому Будде — часто упоминается отказ от собственного «Я» и медитация в том виде, в каком ее практиковали джайны. Будда отвергал подобный подход и в ответ он противопоставлял свою технику четырех медитаций (Bronkhorst 1993: 1 – 5, 19 – 24). В каноне «Ангуттара Никая» («Собрание наставлений, больших на единицу»), авторство которого также приписывается Будде, можно найти описания джайнов («медитирующих», «экспериментаторов»), которые напоминают ранние индуистские описания йогов (Eliade 2009: 174 – 75). Их практики, которые никогда не назывались йогой в ранних источниках, вероятно, видоизменились в сообществе аскетов, странствующих вдоль восточного бассейна Ганга в последнюю половину первого тысячелетия до нашей эры.

         Несмотря на то, что термин йога появлялся все чаще и чаще в период с 300 года до н. э. по 400 год н. э. его значение все еще не было четко определено. Только в последующие столетия среди индуистов, буддистов и джайнов стала создаваться относительно упорядоченная йогическая терминология. К началу пятого века базовые принципы йоги более или менее сложились, а все последующие появлялись с небольшими вариациями на их основе. Базовые принципы йоги, на которые уже примерно две тысячи лет не влияют ни время ни другие учения, следующие:

1. Йога как анализ восприятия и познания. Йога — это анализ несовершенной природы обыденного восприятия и познания, которая лежит в основе страдания, это экзистенциальный вопрос, ответ на который ищет индийская философия. Как только кто-то сможет понять суть проблемы, он сможет решить ее с помощью философского анализа и медитативной практики.

         Многие индийские йогические традиции по своей сути являются сотериологическими доктринами о спасении, которые говорят об освобождении от страданий и выходу из цикла перерождений (самсары). Понятие о страдании и связанное с ним учение о цикле перерождений возникает примерно в V в. до нашей эры в ранних «Упанишадах», а также в учениях основателя джайнизма Махавиры и основателя буддизма Будды Гаутамы. Те же самые учения, которые говорят о проблеме страдания предлагают решение этой проблемы, которое может быть охарактеризовано словом «гнозис» («джяна или «праджня» на санскрите; «паннья» на языке пали). В сущности, их так же можно отнести к самым ранним индийским эпистемологическим теориям, то есть дисциплинам, которые анализируют природу истинного знания. Гнозис — трансцендентное, непосредственное безусловное знание о высшей реальности за пределами внешнего мира, которое является ключом к освобождению и во всех ранних сотериологических учениях, и в крупнейших индийских философских школах, многие из которых получили развитие ближе к началу нашей эры. В сущности, их также можно отнести к гносеологическим теориям, которые говорят о том, что освобождение достигается через знание (т. е., не смотря на иллюзии материального мира, человек не ограничен страданием). Согласно этим теориям, знание истины приводит к ее реализации.

     Классический пример такой трансформации — это Будда. Осознав четыре благородные истины, он стал «Пробужденным» или «Просветленным» (что в переводе и означает «Будда»). Таким образом, он был избавлен от будущих перерождений, освободившись от страданий (ниббана; нирвана) в конце своей жизни.

         Во всех этих системах обязательным условием для высшего знания (гнозис) является отделение ума от чувственного восприятия и материального мира (включая физическое тело). Одной из важных отличительных черт всех философских учений Индии является концепция о том, что ум (манас, читта) является частью тела: это «шестое чувство», которое находится в сердце и оно дает способность слышать, чувствовать вкус и запахи, испытывать тактильные ощущения, так же как связанные с этими чувствами органы восприятия. Это говорит о том, что индийская философия не проводит жесткой границы между телом и умом. Однако она проводит другую границу. Это граница между единой системой тела и ума с одной стороны, и высшим сознанием, которое называется буддхи («интеллект»), антахкарана, виджняна (оба термина переводятся как «сознание») и т. д., с другой стороны. В ранних источниках термин йога часто используется для описания теории и практики освобождения высшего сознания из плена материи, тела и чувств (в том числе и ума). Йога — это набор методов, благодаря которым сознание практикующего обретает способность к ясному восприятию, что ведет к познанию истины, что в свою очередь обеспечивает возможность освобождения и избавления от страданий. Тем не менее, йога обозначает не только эти методы. В ранних буддийских и джайнских текстах, так же как и в индуистских источниках, термин дхьяна, (джьяна на языке пали в ранних буддистских учениях, джьяна на ардха-магадхи, разговорном языке джайнов), который обычно переводят как «медитация», используется гораздо чаще. Итак, в индуистских источниках, таких как «Бхагавад Гита» и «Йога Сутры», а также в некоторых буддийских текстах традиции махаяна, йога, дхъяна и бхавана («развитие», «созерцание») используются в большей или меньшей степени как синонимы, в то время как в ранних джайнских и буддистских текстах термин «дхьяна» в различных вариантах написания используется только в одном значении. И в «Йога Сутрах» и в Буддийском «Благородном Восьмеричном Пути» используется термин самадхи («концентрация») по отношению к конечной стадии медитации (Sarbacker 2005: 16 – 21). На этой стадии сознание уже очищено от всех объектов, после чего оно существует обособленно (кайвалья), навеки освобождаясь от любой привязанности к ним. В джайнизме термин «кайвалья» употребляется для определения полностью очищенной и освобожденной души. 

         В «Бхагавад Гите», философском тексте, заложившем философские основы классического индуизма, термин йога используется в широком смысле для обозначения «дисциплины» или «пути». В нем говорится, что путь знания (джняна йога) и путь действия (карма йога) не так важны, как путь преданности (бхакти йога) по отношению к всемогущей и всеблагой высшей сущности. Тем не менее, в нем также говорится о постоянном развитии способностей познания — медитативной концентрации на Боге с целью постижения его как источника всего сущего и всех знаний — что приводит к освобождению. Согласно этому учению, открытому не кем иным, как самим Кришной, преданного, чья медитативная практика сосредоточенна исключительно на Боге, обычно называют йогом. «Бхагавад Гита», возможно, первый из многих источников, где термин йога используется с приставками (карма-, джняна-, бхакти-), что дало возможность допустить существование множества разных видов йоги.

2. Йога как подъем уровня сознания и расширение сознания. Посредством аналитических рассуждений и медитативной практики чувства более низкого порядка подавляются, и благодаря этому развиваются более тонкие уровни восприятия и мышления. Подъем сознания на когнитивном уровне происходит одновременно с  «физическим» подъемом сознания или «высшего Я» до еще более высоких уровней или областей космического пространства. Например, достижение уровня сознания божества, приравнивается к достижению космологического уровня этого божества, к небесному миру, где оно обитает. Эта концепция, вероятно, берет свое начало от ведических поэтов, которые могли путешествовать в любые уголки вселенной, «соединив» свой ум с поэтическим вдохновением. Понятие о физическом вознесении умирающего воина, ставшего йога-юкта (соединившегося с йогой) в высший мир, возможно, также способствовало формированию этой идеи.

         Еще один аспект этой концепции заключается в о том, что понятие о расширении сознания равнозначно расширению «высшего Я» в том смысле, что чье-то тело или «высшее Я» расширяется до размеров всей вселенной. Глава 289 двенадцатой книги эпоса «Махабхарата» заканчивается описанием именно такого расширения сознания одним йогом [Fitzgerald], и можно найти похожее описание в джайнском тексте Умасвати IV – V вв. «Прасамаратипра-карана». Несколько буддистских источников традиции махаяна содержат упоминания о просветленных существах чьи «превращенные тела»* (нирманакая) расширились до размеров вселенной. В «Бхагавад Гите» также есть подобные описания (White 2009: 167 –  97).

         Также стоит отметить, что в медитации, как в теории так и на практике, с давних времен уделялось внимание дыханию. В таких ранних источниках как «Мадджхима Никая» упоминается внимательное отношение к дыханию как к основополагающему элементу буддийской медитации в традиции тхеравада. В ранних индуистских текстах также контроль и задержка дыхания считается важнейшей техникой для успокоения ума и направление его внутрь себя, уходя от непостоянной природы чувственного восприятия. Атман, понятие, обозначающее «высшее Я» или «душу» в классических поздних «Упанишадах», этимологически связано с санскритским глаголом “*an”, “дышать». Именно по дыхательным каналам, которые идут из сердца и сливаются c лучами солнца, «высшее Я» покидает тело в момент смерти, чтобы соединиться с абсолютом (Брахманом) в высших уровнях вселенной. Описания дыхательных каналов также лежат в основе йогической физиологии «тонкого» тела, которая была очень подробно описана в тантрических текстах в средневековой Индии. В этих и более поздних текстах говорится о том, что движимый дыханием подъем «высшего Я» через уровни вселенной мог стать полностью внутренним, когда центральный канал раздваивался, как ось мира, и свод собственного черепа практикующего становился обителью Брахмана и той точкой, где сосредотачивается бессмертие.

3. Йога как путь к совершенному знанию. После того, как стало известно, что чистое восприятие или истинное знание позволяет пробужденному «высшему Я» или просветленному сознанию расти и расширяться, чтобы достигнуть далеких сфер космоса и проникнуть в них с целью увидеть мир таким, каким он в действительности является, не опираясь на ограничения, созданные умом и органами восприятия, для сознания не стало преград. Оно могло устремляться в прошлое и будущее, к далеким или сокрытым местам и даже к незримым областям. Эта концепция послужила основанием для введения понятия экстрасенсорных способностей, известных как непосредственное восприятие* (йога-пратьякша), которое во многих индийских эпистемологических системах является наивысшим из всех «истинных знаний» (прамана). Другими словами, это наивысший и самый неопровержимый из всех возможных источников знания. В самой ранней индуистской философской школе ньяя-вайшешика, которая дала глубокий анализ этой идеи как основания трансцендентного знания, непосредственным восприятием считалось то, что позволяло ведическим мудрецам (риши) познать в одном универсальном акте восприятия все ведические откровения во всей полноте, что равнозначно тому, что увидеть всю вселенную сразу. Для буддистов именно это наделяло Будду и других просветленных существ «оком Будды» или «божественным оком», которое позволяло им видеть истинную природу реальности. В начале VII века благодаря непосредственному восприятию философ Чандракирти, следующий традиции мадхьямака, получил прямое и глубинное знание, на котором он основал свою школу высшей истины. Это знание заключается в том, что между вещами и понятиями существует как пустота (шуньята), так и связи между ними (MacDonald 2009: 133 – 46). Суть непосредственного восприятия оставалась предметом жарких споров между индуистскими и буддийскими философами вплоть до средних веков.

4. Йога как техника для вхождения в другие тела, создания нескольких тел и обретения других сверхъестественных способностей. Классическое индийское понимание обыденного восприятия (пратьякша) было схоже с тем, как это понималось в Древней Греции. В обеих традициях считалось, что место визуального восприятия это не сетчатка глаза или соединение зрительного нерва с визуальным центром мозга; скорее, это очертания воспринимаемого объекта. Что это значит? Например, если мы смотрим на дерево, то луч восприятия, исходящий из глаза, отражается от поверхности дерева. Луч возвращается обратно в глаз, неся в себе образ дерева, который, в свою очередь, передает его «высшему Я» или сознанию. В случае с непосредственным восприятием практика йоги усиливает этот процесс (в некоторых случаях устанавливая непосредственную связь между сознанием и воспринимаемым объектом), поэтому смотрящий не просто видит вещи, какими они являются, но также способен видеть самую глубинную суть вещей, а не только их внешний облик. За рамками буддизма это относится к восприятию не только сущности или душ других, но, что еще более важно, своего «внутреннего Я». Теперь остается лишь один небольшой шаг к появлению идеи видящего, наделенного силой непосредственного восприятия — в текстах таких людей часто называют йогами — который может, благодаря своим более развитым когнитивным способностям, вселяться в тела других людей (White 2009: 122 – 66). Это теория, на которой основывается тантрическая практика «тонкой йоги», описанной в начале введения к этой книге. Но из всей индийской литературы самые первые упоминания о тех, кого называли именно йогами, содержатся в «Махабхарате», где говорится об отшельниках, индуистах и буддистах, которые вселялись в тела других людей. Интересно отметить, что там говорится о том, что йоги вселялись в тела благодаря лучам, исходящим из их глаз. В этом эпосе также говорится о том, что йог, наделенный такой силой, может вселяться в несколько тысяч тел одновременно и «пребывать во всех этих телах сразу». В буддийских источниках описывается то же явление, но с одним важным отличием: просветленное существо создает множество тел, а не завладевает теми, которые принадлежат другими существам. Эта концепция получила развитие уже в раннем буддийском тексте «Саманна Пхала Сутта», который является частью «Дигха Никая» (Собрании «Больших наставлений» Будды). В соответствии с этим учением, монах, который освоил четыре буддистские медитации, помимо всего прочего, приобретает способность многократно воспроизводить свое тело. Несколько ключевых понятий в этом тексте появляются снова в «Чарака Самхите», классическом индийском трактате по медицине 100 г. до н.э. – 200 г. н. э., с характерными упоминаниями йоги и йогов [Wujastyk].

         Способность вселяться в другие тела и контролировать их это лишь одна из сверхъестественных способностей (иддхи на пали, сиддхи или вибхути на санскрите), которые появляются благодаря экстрасенсорному восприятию (абхинья на пали, абхиджнья на санскрите). К другим способностям относятся умение летать, яснослышание, телепатия, умениие становиться невидимым и способность вспоминать свои прошлые жизни — это именно те силы, которыми, как считается, обладали древние индийские йоги.

         Здесь будет полезно обозначить различие между понятиями «йогическая практика» и «практика йоги», которое было присуще южно-азиатским странам в теории и на практике с начала новой эры, во времена, когда понятие «непосредственное восприятие» и «йог» впервые появились в священных индийских текстах. С одной стороны, существует «практика йоги», которая в значительной степени представляет собой программу преобразования ума и медитации для достижения просветления, освобождения или избавления от страданий внешнего мира. Практика йоги — это практическое применение теоретических наставлений различных сотериологических, эпистемологических, гносеологических йогических учений, представленных в таких аналитических текстах как «Йога Сутры» и учениях различных индуистских, буддийских и джайнских философских школ. Йогическая практика, с другой стороны, относится к развитию сверхъестественных способностей, благодаря которым йоги могут вселяться в тела других существ и так далее. Практически во всех ранних повествованиях о йогах и об их практиках говорится, что способность вселяться в другие тела это то, без чего йога невозможна.

         Противоречия между этими двумя несовместимыми концепциями с их теорией и практикой можно заметить уже в ранних буддийских источниках, где говорится о соперничестве между медитирующими «экспериментаторами» (джайнами) и «теоретиками» (те, кто следует дхарме). В средневековой тантре произошло такое же расхождение, на этот раз между теми, чьи практики медитации вели к познанию и отождествлению с божественным с одной стороны, и теми, кого называли йогами или садхаками, чьей целью было обрести сверхъестественные способности в своем усовершенствованном, нестареющем и неразрушимом человеческом теле, с другой. С течением веков разрыв между практикой йоги и йогической практикой продолжал увеличиваться, и к тому времени, как Индия стала британской колонией, множество йогов в глазах индийского высшего общества стали считаться не многим лучше, чем обычные мошенники, так как их шарлатанские практики имели очень мало общего с «настоящей» йогой, которая никем из них не практиковалась так, как описано в «Йога Сутрах». Лишь небольшая горстка отшельников, живших в Гималаях, смогла ее сохранить (Oman 1908: 3 – 30).

         На этих четырех основных концепциях с их теорией и практикой образуется основа и базовые понятия практически каждой традиции йоги, школы или системы. Все, что появилось после периода с IV по VII вв. — «Йога Сутры» и различные тексты буддистов и джайнов по медитации и непосредственному восприятию — всего лишь вариации и развитие этой основы.

Читать продолжение статьи ...

Джайны были последним из основных индийских религиозных сообществ, которые употребляли термин «йога» для обозначения всего, что отдаленно подходило под «классическое» определение теории и практики йоги. Самые ранние упоминания йоги джайнами есть в тексте IV – V вв. «Таттвартха-сутра»  (6.1 – 2), написанным систематизатором джайнской философии Умасвати. Это древнейший из дошедших до нас джайнских философских текстов, в котором йога определяется как «деятельность тела, речи и ума». Поэтому джайны видели в йоге препятствие к освобождению, преодолеваемое только через свою противоположность — айогу («не-йогу», бездеятельное преодоление). Бездеятельное преодоление осуществляется посредством медитации (джхана; дхьяна), аскетизма и других очистительных практик для того, чтобы нейтрализовать последствия предыдущей деятельности. Самое раннее систематическое изложение йоги в джайнской традиции «Йога дришти самуччая» было написано Харибхадрой примерно в 750 году н. э. В этом тексте заметно сильное влияние «Йога Сутр», но, тем не менее, в нем есть многое из терминологии введенной Умасвати, хотя в то же время в нем упоминается и следование пути йогачары (Qvanstrom 2003: 131 – 33).

         Это не означает, что в между IV в. до н. э. и II – IV вв. н. э. ни буддисты ни джайны не занимались практиками, которые сегодня относят к йоге. Напротив, в ранних буддистских источниках, таких как «Мадджхима Никая» — «Собрание средних наставлений», которое приписывается самому Будде — часто упоминается отказ от собственного «Я» и медитация в том виде, в каком ее практиковали джайны. Будда отвергал подобный подход и в ответ он противопоставлял свою технику четырех медитаций (Bronkhorst 1993: 1 – 5, 19 – 24). В каноне «Ангуттара Никая» («Собрание наставлений, больших на единицу»), авторство которого также приписывается Будде, можно найти описания джайнов («медитирующих», «экспериментаторов»), которые напоминают ранние индуистские описания йогов (Eliade 2009: 174 – 75). Их практики, которые никогда не назывались йогой в ранних источниках, вероятно, видоизменились в сообществе аскетов, странствующих вдоль восточного бассейна Ганга в последнюю половину первого тысячелетия до нашей эры.

         Несмотря на то, что термин йога появлялся все чаще и чаще в период с 300 года до н. э. по 400 год н. э. его значение все еще не было четко определено. Только в последующие столетия среди индуистов, буддистов и джайнов стала создаваться относительно упорядоченная йогическая терминология. К началу пятого века базовые принципы йоги более или менее сложились, а все последующие появлялись с небольшими вариациями на их основе. Базовые принципы йоги, на которые уже примерно две тысячи лет не влияют ни время ни другие учения, следующие:

1. Йога как анализ восприятия и познания. Йога — это анализ несовершенной природы обыденного восприятия и познания, которая лежит в основе страдания, это экзистенциальный вопрос, ответ на который ищет индийская философия. Как только кто-то сможет понять суть проблемы, он сможет решить ее с помощью философского анализа и медитативной практики.

         Многие индийские йогические традиции по своей сути являются сотериологическими доктринами о спасении, которые говорят об освобождении от страданий и выходу из цикла перерождений (самсары). Понятие о страдании и связанное с ним учение о цикле перерождений возникает примерно в V в. до нашей эры в ранних «Упанишадах», а также в учениях основателя джайнизма Махавиры и основателя буддизма Будды Гаутамы. Те же самые учения, которые говорят о проблеме страдания предлагают решение этой проблемы, которое может быть охарактеризовано словом «гнозис» («джяна или «праджня» на санскрите; «паннья» на языке пали). В сущности, их так же можно отнести к самым ранним индийским эпистемологическим теориям, то есть дисциплинам, которые анализируют природу истинного знания. Гнозис — трансцендентное, непосредственное безусловное знание о высшей реальности за пределами внешнего мира, которое является ключом к освобождению и во всех ранних сотериологических учениях, и в крупнейших индийских философских школах, многие из которых получили развитие ближе к началу нашей эры. В сущности, их также можно отнести к гносеологическим теориям, которые говорят о том, что освобождение достигается через знание (т. е., не смотря на иллюзии материального мира, человек не ограничен страданием). Согласно этим теориям, знание истины приводит к ее реализации.

     Классический пример такой трансформации — это Будда. Осознав четыре благородные истины, он стал «Пробужденным» или «Просветленным» (что в переводе и означает «Будда»). Таким образом, он был избавлен от будущих перерождений, освободившись от страданий (ниббана; нирвана) в конце своей жизни.

         Во всех этих системах обязательным условием для высшего знания (гнозис) является отделение ума от чувственного восприятия и материального мира (включая физическое тело). Одной из важных отличительных черт всех философских учений Индии является концепция о том, что ум (манас, читта) является частью тела: это «шестое чувство», которое находится в сердце и оно дает способность слышать, чувствовать вкус и запахи, испытывать тактильные ощущения, так же как связанные с этими чувствами органы восприятия. Это говорит о том, что индийская философия не проводит жесткой границы между телом и умом. Однако она проводит другую границу. Это граница между единой системой тела и ума с одной стороны, и высшим сознанием, которое называется буддхи («интеллект»), антахкарана, виджняна (оба термина переводятся как «сознание») и т. д., с другой стороны. В ранних источниках термин йога часто используется для описания теории и практики освобождения высшего сознания из плена материи, тела и чувств (в том числе и ума). Йога — это набор методов, благодаря которым сознание практикующего обретает способность к ясному восприятию, что ведет к познанию истины, что в свою очередь обеспечивает возможность освобождения и избавления от страданий. Тем не менее, йога обозначает не только эти методы. В ранних буддийских и джайнских текстах, так же как и в индуистских источниках, термин дхьяна, (джьяна на языке пали в ранних буддистских учениях, джьяна на ардха-магадхи, разговорном языке джайнов), который обычно переводят как «медитация», используется гораздо чаще. Итак, в индуистских источниках, таких как «Бхагавад Гита» и «Йога Сутры», а также в некоторых буддийских текстах традиции махаяна, йога, дхъяна и бхавана («развитие», «созерцание») используются в большей или меньшей степени как синонимы, в то время как в ранних джайнских и буддистских текстах термин «дхьяна» в различных вариантах написания используется только в одном значении. И в «Йога Сутрах» и в Буддийском «Благородном Восьмеричном Пути» используется термин самадхи («концентрация») по отношению к конечной стадии медитации (Sarbacker 2005: 16 – 21). На этой стадии сознание уже очищено от всех объектов, после чего оно существует обособленно (кайвалья), навеки освобождаясь от любой привязанности к ним. В джайнизме термин «кайвалья» употребляется для определения полностью очищенной и освобожденной души. 

         В «Бхагавад Гите», философском тексте, заложившем философские основы классического индуизма, термин йога используется в широком смысле для обозначения «дисциплины» или «пути». В нем говорится, что путь знания (джняна йога) и путь действия (карма йога) не так важны, как путь преданности (бхакти йога) по отношению к всемогущей и всеблагой высшей сущности. Тем не менее, в нем также говорится о постоянном развитии способностей познания — медитативной концентрации на Боге с целью постижения его как источника всего сущего и всех знаний — что приводит к освобождению. Согласно этому учению, открытому не кем иным, как самим Кришной, преданного, чья медитативная практика сосредоточенна исключительно на Боге, обычно называют йогом. «Бхагавад Гита», возможно, первый из многих источников, где термин йога используется с приставками (карма-, джняна-, бхакти-), что дало возможность допустить существование множества разных видов йоги.

2. Йога как подъем уровня сознания и расширение сознания. Посредством аналитических рассуждений и медитативной практики чувства более низкого порядка подавляются, и благодаря этому развиваются более тонкие уровни восприятия и мышления. Подъем сознания на когнитивном уровне происходит одновременно с  «физическим» подъемом сознания или «высшего Я» до еще более высоких уровней или областей космического пространства. Например, достижение уровня сознания божества, приравнивается к достижению космологического уровня этого божества, к небесному миру, где оно обитает. Эта концепция, вероятно, берет свое начало от ведических поэтов, которые могли путешествовать в любые уголки вселенной, «соединив» свой ум с поэтическим вдохновением. Понятие о физическом вознесении умирающего воина, ставшего йога-юкта (соединившегося с йогой) в высший мир, возможно, также способствовало формированию этой идеи.

         Еще один аспект этой концепции заключается в о том, что понятие о расширении сознания равнозначно расширению «высшего Я» в том смысле, что чье-то тело или «высшее Я» расширяется до размеров всей вселенной. Глава 289 двенадцатой книги эпоса «Махабхарата» заканчивается описанием именно такого расширения сознания одним йогом [Fitzgerald], и можно найти похожее описание в джайнском тексте Умасвати IV – V вв. «Прасамаратипра-карана». Несколько буддистских источников традиции махаяна содержат упоминания о просветленных существах чьи «превращенные тела»* (нирманакая) расширились до размеров вселенной. В «Бхагавад Гите» также есть подобные описания (White 2009: 167 –  97).

         Также стоит отметить, что в медитации, как в теории так и на практике, с давних времен уделялось внимание дыханию. В таких ранних источниках как «Мадджхима Никая» упоминается внимательное отношение к дыханию как к основополагающему элементу буддийской медитации в традиции тхеравада. В ранних индуистских текстах также контроль и задержка дыхания считается важнейшей техникой для успокоения ума и направление его внутрь себя, уходя от непостоянной природы чувственного восприятия. Атман, понятие, обозначающее «высшее Я» или «душу» в классических поздних «Упанишадах», этимологически связано с санскритским глаголом “*an”, “дышать». Именно по дыхательным каналам, которые идут из сердца и сливаются c лучами солнца, «высшее Я» покидает тело в момент смерти, чтобы соединиться с абсолютом (Брахманом) в высших уровнях вселенной. Описания дыхательных каналов также лежат в основе йогической физиологии «тонкого» тела, которая была очень подробно описана в тантрических текстах в средневековой Индии. В этих и более поздних текстах говорится о том, что движимый дыханием подъем «высшего Я» через уровни вселенной мог стать полностью внутренним, когда центральный канал раздваивался, как ось мира, и свод собственного черепа практикующего становился обителью Брахмана и той точкой, где сосредотачивается бессмертие.

3. Йога как путь к совершенному знанию. После того, как стало известно, что чистое восприятие или истинное знание позволяет пробужденному «высшему Я» или просветленному сознанию расти и расширяться, чтобы достигнуть далеких сфер космоса и проникнуть в них с целью увидеть мир таким, каким он в действительности является, не опираясь на ограничения, созданные умом и органами восприятия, для сознания не стало преград. Оно могло устремляться в прошлое и будущее, к далеким или сокрытым местам и даже к незримым областям. Эта концепция послужила основанием для введения понятия экстрасенсорных способностей, известных как непосредственное восприятие* (йога-пратьякша), которое во многих индийских эпистемологических системах является наивысшим из всех «истинных знаний» (прамана). Другими словами, это наивысший и самый неопровержимый из всех возможных источников знания. В самой ранней индуистской философской школе ньяя-вайшешика, которая дала глубокий анализ этой идеи как основания трансцендентного знания, непосредственным восприятием считалось то, что позволяло ведическим мудрецам (риши) познать в одном универсальном акте восприятия все ведические откровения во всей полноте, что равнозначно тому, что увидеть всю вселенную сразу. Для буддистов именно это наделяло Будду и других просветленных существ «оком Будды» или «божественным оком», которое позволяло им видеть истинную природу реальности. В начале VII века благодаря непосредственному восприятию философ Чандракирти, следующий традиции мадхьямака, получил прямое и глубинное знание, на котором он основал свою школу высшей истины. Это знание заключается в том, что между вещами и понятиями существует как пустота (шуньята), так и связи между ними (MacDonald 2009: 133 – 46). Суть непосредственного восприятия оставалась предметом жарких споров между индуистскими и буддийскими философами вплоть до средних веков.

4. Йога как техника для вхождения в другие тела, создания нескольких тел и обретения других сверхъестественных способностей. Классическое индийское понимание обыденного восприятия (пратьякша) было схоже с тем, как это понималось в Древней Греции. В обеих традициях считалось, что место визуального восприятия это не сетчатка глаза или соединение зрительного нерва с визуальным центром мозга; скорее, это очертания воспринимаемого объекта. Что это значит? Например, если мы смотрим на дерево, то луч восприятия, исходящий из глаза, отражается от поверхности дерева. Луч возвращается обратно в глаз, неся в себе образ дерева, который, в свою очередь, передает его «высшему Я» или сознанию. В случае с непосредственным восприятием практика йоги усиливает этот процесс (в некоторых случаях устанавливая непосредственную связь между сознанием и воспринимаемым объектом), поэтому смотрящий не просто видит вещи, какими они являются, но также способен видеть самую глубинную суть вещей, а не только их внешний облик. За рамками буддизма это относится к восприятию не только сущности или душ других, но, что еще более важно, своего «внутреннего Я». Теперь остается лишь один небольшой шаг к появлению идеи видящего, наделенного силой непосредственного восприятия — в текстах таких людей часто называют йогами — который может, благодаря своим более развитым когнитивным способностям, вселяться в тела других людей (White 2009: 122 – 66). Это теория, на которой основывается тантрическая практика «тонкой йоги», описанной в начале введения к этой книге. Но из всей индийской литературы самые первые упоминания о тех, кого называли именно йогами, содержатся в «Махабхарате», где говорится об отшельниках, индуистах и буддистах, которые вселялись в тела других людей. Интересно отметить, что там говорится о том, что йоги вселялись в тела благодаря лучам, исходящим из их глаз. В этом эпосе также говорится о том, что йог, наделенный такой силой, может вселяться в несколько тысяч тел одновременно и «пребывать во всех этих телах сразу». В буддийских источниках описывается то же явление, но с одним важным отличием: просветленное существо создает множество тел, а не завладевает теми, которые принадлежат другими существам. Эта концепция получила развитие уже в раннем буддийском тексте «Саманна Пхала Сутта», который является частью «Дигха Никая» (Собрании «Больших наставлений» Будды). В соответствии с этим учением, монах, который освоил четыре буддистские медитации, помимо всего прочего, приобретает способность многократно воспроизводить свое тело. Несколько ключевых понятий в этом тексте появляются снова в «Чарака Самхите», классическом индийском трактате по медицине 100 г. до н.э. – 200 г. н. э., с характерными упоминаниями йоги и йогов [Wujastyk].

         Способность вселяться в другие тела и контролировать их это лишь одна из сверхъестественных способностей (иддхи на пали, сиддхи или вибхути на санскрите), которые появляются благодаря экстрасенсорному восприятию (абхинья на пали, абхиджнья на санскрите). К другим способностям относятся умение летать, яснослышание, телепатия, умениие становиться невидимым и способность вспоминать свои прошлые жизни — это именно те силы, которыми, как считается, обладали древние индийские йоги.

         Здесь будет полезно обозначить различие между понятиями «йогическая практика» и «практика йоги», которое было присуще южно-азиатским странам в теории и на практике с начала новой эры, во времена, когда понятие «непосредственное восприятие» и «йог» впервые появились в священных индийских текстах. С одной стороны, существует «практика йоги», которая в значительной степени представляет собой программу преобразования ума и медитации для достижения просветления, освобождения или избавления от страданий внешнего мира. Практика йоги — это практическое применение теоретических наставлений различных сотериологических, эпистемологических, гносеологических йогических учений, представленных в таких аналитических текстах как «Йога Сутры» и учениях различных индуистских, буддийских и джайнских философских школ. Йогическая практика, с другой стороны, относится к развитию сверхъестественных способностей, благодаря которым йоги могут вселяться в тела других существ и так далее. Практически во всех ранних повествованиях о йогах и об их практиках говорится, что способность вселяться в другие тела это то, без чего йога невозможна.

         Противоречия между этими двумя несовместимыми концепциями с их теорией и практикой можно заметить уже в ранних буддийских источниках, где говорится о соперничестве между медитирующими «экспериментаторами» (джайнами) и «теоретиками» (те, кто следует дхарме). В средневековой тантре произошло такое же расхождение, на этот раз между теми, чьи практики медитации вели к познанию и отождествлению с божественным с одной стороны, и теми, кого называли йогами или садхаками, чьей целью было обрести сверхъестественные способности в своем усовершенствованном, нестареющем и неразрушимом человеческом теле, с другой. С течением веков разрыв между практикой йоги и йогической практикой продолжал увеличиваться, и к тому времени, как Индия стала британской колонией, множество йогов в глазах индийского высшего общества стали считаться не многим лучше, чем обычные мошенники, так как их шарлатанские практики имели очень мало общего с «настоящей» йогой, которая никем из них не практиковалась так, как описано в «Йога Сутрах». Лишь небольшая горстка отшельников, живших в Гималаях, смогла ее сохранить (Oman 1908: 3 – 30).

         На этих четырех основных концепциях с их теорией и практикой образуется основа и базовые понятия практически каждой традиции йоги, школы или системы. Все, что появилось после периода с IV по VII вв. — «Йога Сутры» и различные тексты буддистов и джайнов по медитации и непосредственному восприятию — всего лишь вариации и развитие этой основы.

Читать продолжение статьи ...

1          В этом введении имена в [квадратных скобках] относятся к материалам, использовавшимся в данном исследовании. Ссылки в (круглых скобках) относятся к текстам, которые цитировались в конце этой главы. 

*          Сыркин А. Я. Упанишады в трех книгах. - М.: Наука, главная редакция восточной литературы, научно-издательский центр «Ладомир»:, 1992 — с 107 (Книга вторая). - Прим. пер.

*          Торчинов Е. А. Буддизм: Карманный словарь. — СПб.: Амфора, 2002 — с 31.- Прим. пер.

*          Автор использует термин «йогическое восприятие» (yogic perception). Здесь и далее — непосредственное восприятие. - Прим. пер.

Перевод с англ. - Елена Усынина.

***