Джун Макдэниел "Роль йоги в бенгальском шактизме"

Ритуальная практика йоги используется в западно-бенгальских традициях бхакти, поклонения, для выработки широкого круга привычек в отношении выражения эмоций, мышления и поведения. Как правило, понятие «бхакти» связывают с непроизвольным проявлением любви, однако существуют различные направления (практики) йоги, призванные снизить эмоциональный накал, интенсивность поклонения-бхакти.

Любовь к божествам может быть страстной или покорной, всеохватной или однонаправленной, упорядоченной или разнузданной. Как показал Фридхельм Харди, существует интеллектуальная форма бхакти — с акцентом на преданность и послушание, а также есть экстатическая, эмоциональная форма бхакти — ошеломляющая и одурманивающая[1]. Человек может войти в такие состояния как непроизвольно, так и в результате усердной практики. В индийской философии понятия «бхакти» и «йога» зачастую противопоставлены, т.к. первая делает упор на эмоции, вторая — на их усмирение. Согласно одной популярной точке зрения, бхакти сконцентрирована в области сердца, а йога работает над телом и умом. Но, изучив западно-бенгальские традиции бхакти, мы можем заявить, что ритуальная практика йоги занимает в ней важное место. Однако роль ритуальной практики йоги зависит от формы бхакти.

Для ритуальной практики йоги бенгальского шактизма, как правило, характерны различные акценты в зависимости от преданных, бхактов: одни для бхактов и гуру, которые считают свое проявление бхакти непроизвольным и относят себя к «призванным» преданным богини, и другие — для тех бхактов, которые считают себя йогами или тантриками (кто совершает ритуалы в тантрическом стиле). Для тех преданных, кто принял традицию в результате интуитивного прозрения (даршана), а также после получения во сне соответствующих указаний или пророческих призывов, йога становится средством ограничения: помещает религиозный опыт в соответствующие временные рамки и в нужное место. Йога помогает им выработать привычку самоотрицания и контролировать проявления религиозного пыла. Тем же, что самостоятельно принял традицию, чтобы найти богиню или обрести ее любовь, йога помогает выработать привычку вспоминать ее.

Многие последователи шактизма говорят, что к богине их привели сны, видения, состояния транса, ощущения любви, и практика йоги, которой они занялись впоследствии, позволила им упорядочить и контролировать подобный опыт. Шакта-бхакти является в основном боговдохновенной традицией с опорой на харизму лидера, где лидера определяет личный опыт и выражение взаимосвязи с божеством. Хотя в некоторых текстах шактизма делается упор на значимость гуру[2], на практике у многих последователей шактизма в реальности никогда не было ни гуру, ни обряда посвящения, дикши, и они обрели свой религиозный статус вне какой-либо нормативной организационной парадигмы. Указания по практике йоги зачастую напрямую передаются во сне или в трансе и считаются даром, полученным от богини.

В современном шактизме такого типа считается, что непроизвольная форма бхакти приведет человека на небеса, а практика йоги возвращает его или ее на землю. Если странные видения и состояния транса настигают человека беспорядочно, это очень неудобно наблюдателям. Если же транс случается в особые периоды (например, в рамках обрядов по вторникам и субботам), наблюдатели могут взаимодействовать в социальной среде более привычным образом. Главная функция ритуальной практики йоги — подготовить тех, кто впадает в транс, к дхармическому взаимодействию, а также позволить преданному изучить пути знания, полученного в дар от богини в силу ее любви. Многие последователи шактизма отмечали в своих интервью, что практика йоги была передана им во сне или в результате непроизвольных озарений.

Бхакты, являющиеся шактами и одновременно тантриками, благодаря ритуальной практике йоги получают сверхспособности, которыми они могут пользоваться в прагматическом ключе, а также в своей будущей жизни в объятьях богини. Ритуальная практика йоги прививает стремление к духовным исканиям; знания о путях исканий можно почерпнуть в религиозных текстах, а также получить от других практикующих. Некоторые тантрики обучились йоге у гуру в рамках определенной традиции, некоторые изучали тексты в библиотеках или в местах поклонения, священных для шактов (шакти-питхи). Других обучили оджхи и гунины из их племен. О целях проявления религиозности в рамках шактизма можно узнать из фольклора и шактистской агиографии, из священных текстов и поэзии. Ритуальная практика йоги, соответственно, служит и для ограничения, и для расширения религиозного опыта.

Таким образом, мы можем отметить несколько основных пересечений традиций бхакти с ритуальной практикой йоги. Йога может служить средством ограничения религиозного опыта, а также способом создания такого опыта, будь то практика в рамках линии передачи в целях поиска своего божества, или же знания, полученные в дар от божества при непроизвольном взаимодействии в трансе. Йога может стать подлинным ориентиром и демонстрировать, что человек готов действовать в соответствии со своими убеждениями, или же выступать в виде лжеучения, искажающего волю божью в отношении того, как должен действовать человек. Популярное понимание йоги как упорядоченной медитации, которая ведет к освобождению или мокше, в бенгальских традициях йоги обнаруживается лишь изредка. Практика йоги в Западной Бенгалии плотно пересекается с тантрой и бхакти. Во многом она теистическая и эклектичная, воплощает множество народных традиций.

Мы рассмотрим эти традиции более подробно. Данные для этой работы были получены от тех, кто практикует эти традиции; интервью с ними проводились в нескольких районах Западной Бенгалии, среди которых Калькутта, Сиури, Набадвип, Болпер, Бакрешвар, Джаядев-Кендули[3].

Бенгальские шакты, о которых их последователи отзывались как о сиддха-гуру, в интервью зачастую отмечали, что в молодые годы им неоднократно случалось непроизвольно впадать в транс, в экстаз, и они не могли объяснить это другим. Практика йоги позволила им ограничить и контролировать такие ситуации, она дала им материал для преподавания своим ученикам. Йога помогла им подобрать слова для описания своего транса; помимо описательного языка, они получили космологию, с которой они могли соотнести свои случаи транса.

Наиболее популярное определение гуру в Западной Бенгалии — некто, выполняющий садхану (особенно йога-садхану) и имеющий учеников. Гуру необязательно иметь много учеников: даже одного ученика достаточно, чтобы попасть под определение гуру. Но нужно как-то ограничить сумасбродство, нестандартное поведение. Даже бенгальские «святые безумцы» (пагал-сиддхи), в здравости ума которых были сомнения, практиковали, как правило, какой-то вид йоги, чтобы повысить свой авторитет. И сиддхи, у которых не было гуру или собственной практики йоги, чаще всего заявляли о том, что обучились йоге у божества, во сне или видениях. В рамках шактизма практика йоги служит подтверждением религиозной принадлежности, особенно при определении статуса гуру. Гуру — человек, который мог сам контролировать состояния транса или экстаза, вместо того чтобы непроизвольно входить в них; и этим навыком они овладевали в процессе практики йоги. В шактизме, благодаря этому навыку, позволяющему запомнить и понимать присутствие и слова богини, преданного начинали считать гуру.

В популярной среди шактов бхакти мы отмечаем и случаи одержимости богиней, и случаи сознательного понимания союза с богиней. Состояние одержимости в общем называлось бхар, а осознанное общение или слияние с божеством называлось бхава. Могло существовать субъективное значение слова бхава, состояние религиозного пыла или озарения индивидуума; кроме того, это могла быть и «волна бхавы», которая внезапно накрыла деревню. Бхава может трактоваться как личное или как общее, коллективное, состояние.

Бхар — состояние, которое возникает в соответствии с гендерной принадлежностью: в Западной Бенгалии женщинам в состоянии бхар, как правило, являются богини, а мужчинам, в основном, — боги. Зачастую с женщинами так: богиня Кали призывает женщину служить ей, и она подчиняется. Кали время от времени является во снах или видениях, но затем приспосабливается к ритуальной практике, являясь в рамках еженедельных молитв и песнопений в храмах, домах или на полянах в джунглях. Изначально Кали является по своему желанию, но благодаря практике йоги появляется некая договоренность, вследствие чего Кали начинает являться тогда, когда ее призывают.

Богоявления мужчинам довольно редки и случаются, как правило, во время обрядов испытания на выносливость (тапаса), когда присутствие Шивы позволяет практикующему мужчине выдерживать голод и боль. Состояние бхавы не настолько зависит от гендерной принадлежности. многие мужчины, преданные Кали, описывали отношения, в которых Кали делилась с ними знаниями и любовью.

В трансе, связанном с одержимостью, человек, находящийся в состоянии бхар, теряет свое индивидуальное сознание; становится понятно, что божество говорит и действует через посредство этого человека. В этой связи человек впоследствии не помнит то, что случилось: люди, которые были в состоянии одержимости, не могли ответить на вопросы об этом состоянии, поэтому в целом полагались на свидетельства присутствовавших при этом учеников, других участников ритуала или членов семьи. Свидетели вспоминали то, что сказал или сделал этот человек, когда был одержим.

Бхар считается второстепенной формой религиозного опыта: слишком слабый и незрелый ум индивидуума не способен удерживать состояние осознанности в присутствии божества. Состояние бхава (деви- или дева-бхава) превосходит состояние бхар, т.к. человек остается в сознании и в здравой памяти. Практика йоги помогает обрести такие способности. Как выразился один респондент, невозможно пропустить 1000 вольт по проводам, рассчитанным лишь на напряжение в 100 вольт. Мозг и нервная система человека подобны слабым электрическим системам, они не могут естественным образом удерживать божественную энергию шакти. Функция ритуальной практики йоги — укрепить дух и тело, чтобы человек не упал в обморок или не стал биться в конвульсиях (как это часто случается в процессе транса и одержимости). Если мысленно представить, создать в своем сердце место для божества, то человек останется в сознании и сможет в твердом уме наблюдать за событиями. У человека и божества может быть одно сознание на двоих, поскольку они находятся в разных пространствах (при этом «я» на периферии наблюдает за божеством в центре, или ум созерцает божество, находящееся на своем месте внутри сердца).

Йогическая медитация в сочетании с поклонением может направить (создать канал) и обеспечить контроль вхождения божества в тело и выхода из тела. В результате личностные качества человека могут подвергнуться преобразованию, когда божество становится истинным или более глубоким «я», а преданный становится поверхностным «я» (можно сформулировать так: деви становится атманом, а индивидуум считает себя дживой). Как правило, тех, с кем произошла такая трансформация, называют сиддха, что значит «совершенный, реализованный», поскольку божество постоянно присутствует, является достижимым, вечно живет у них в сердце. Им не нужно входить во временное состояние бхавы, поскольку их личность более глубоким образом связана или постоянно сливается с божеством, они могут отождествлять себя с божеством, говорить с позиций божества, и ритуал для этого им не нужен.

Более обобщенно, термин «бхава» обозначает состояние, напоминающее то, которое описывается современным термином «измененное состояние сознания», и к нему можно отнести широкое множество идей и эмоций. Возможно, это наиболее близкий термин на бенгальском языке к западной фразе «религиозный опыт». Этот термин неоднозначно описывает широкое множество чувств и состояний ума, и более необстоятельное состояние бхавы или настроение может быть связано с такими более глубокими состояниями, как махабхава (великая бхава или состояние) и бхава-веша (одержимость бхавой или состояние, когда бог овладел умом или сердцем человека). Но мои респонденты чаще использовали этот термин, чтобы описать восприятие божеств (как эквивалент термину «даршан», то есть «видение божества»), отождествление с божеством или духом (дева-бхава или дева-веша), или просто эмоциональное состояние (например, према-бхава или бхакти-бхава). Бенгальская святая Анандамайи Ма дала хорошее описание того, как бенгальцы понимают состояние бхавы:

«Когда что-то кипит в закрытом сосуде, наступает период, когда пар выталкивает крышку сосуда вверх, и, если не придавливать ее, крышка сосуда слетит, и он не будет больше закрытым. Сходным образом, когда… волна восторженных эмоций накатывает изнутри, становится трудно сдерживать ее. Эта восторженная эмоция и называется бхава. Это состояние возникает глубоко внутри и проявляет себя вовне»[4].

У некоторых людей подобные состояния могут возникнуть непроизвольно, или их направляет ритуальная практика в рамках традиционной линии передачи. Ритуальная практика йоги словно та закрывающая крышка: подавляет состояние бхавы до тех пор, пока не наступит нужное время. Люди, способные впасть в экстаз, как правило, ищут гуру, который смог бы научить их приспособить к своей культуре полученный ими религиозный опыт, но они не всегда находят таких гуру. Некоторые последователи шактизма прошли обряд посвящения под руководством гуру, о которых они почти ничего не знали, они не знали богов своих гуру; равно как они ничего не знали о том, где сейчас проживает странствующий гуру, или о том, проводил ли он или она когда-либо посвящение для других учеников. У некоторых совсем не было гуру, и они просто странствовали, поскольку чувствовали, что это их призвание, а ритуальная практика осваивалась благодаря снам и непроизвольным видениям[5].

Когда не очевидна религиозная принадлежность, таких исступленных мистиков и духовидцев называют безумцами, пагалами, и считается, что обычные люди не могут их понять. Таким же образом рассматриваются их состояния транса / экстаза. Когда состояние транса не вписывается в шаблон религиозного опыта, в рамках религиозных традиций такие состояния, как правило, не относят к какой-либо категории религиозных событий. Ученые их не признают, и никто не знает, как их трактовать. Такие экстатические состояния в этом случае причисляются к определенному виду безумия, и религиозные духовидцы считаются сумасшедшими глупцами. В сельской Западной Бенгалии деревенские жители чаще всего уважают таких дураков и безумцев, пагалов, поскольку, хотя они и могут вести себя чудаковато, они способны приносить пользу и общаться с богами каким-то неизвестным способом. А раз вы не можете понять их иступленные состояния, вы никогда не узнаете, как все обстоит на самом деле.

Некоторые сиддхи удостаиваются титула аватара, зачастую этим словом свободно пользуются, называя так сильных сиддхов (в противовес техническому определению слова «аватар», когда оно обозначает воплощение определенного бога). Некоторых известных святых в Индии, которых называли аватарами, например, Анандамайи Ма и Мехер Баба, по религиозным взглядам невозможно отнести к какому-либо ранее существовавшему в Индии религиозному направлению. В случае Анандамайи Ма, ее ученики понимали, что она уже родилась просветленной, так что у нее никогда и не было потребности изучать какую-либо религию, становится последовательницей какой-либо религии или исполнять какие-то ритуалы (будь то ритуалы йоги или другие). Мехер Баба (иранского происхождения) составил свою собственную теологию и космологию, которые не вписывались ни в одну из существующих религий. Он объявил себя аватаром и проявлял особый интерес к контакту с мастами — людьми, чей религиозный опыт не попадал под какую бы то ни было категорию и которых, как правило, считали безумцами.

В исследовании, посвященном изучению образа жизни более десяти иступленных сиддхов или святых, отмечено несколько основных биографических мотивов. Многим из них довелось пережить состояние транса в детстве. Если у их родителей тоже случалось нечто подобное, те смирялись с такой ситуацией. Но, как правило, экстатические состояния приравнивались к признакам безумия, и в какой-то момент ситуация накалялась до критической точки, когда родители приглашали аювердических целителей или местных экзорцистов, чтобы излечить детей (на тот момент это обычно были подростки) от видений. Такие вмешательства не помогали, и впадавших в транс пытались женить, чтобы вылечить их посредством погружения в общественные обязанности. Некоторым сиддхам удавалось избежать женитьбы, и они проводили свои жизни в затворничестве или странствиях.

Став взрослыми, многие из них имели видения, входили в трансы; из-за иступленных состояний изменялись их тела, и люди считали, что они могут творить чудеса. Такие образом, сиддхам пришлось выработать новую религиозную или социальную идентичность, зачастую это случалось после расширенной обрядовой практики. Те, кто решался примкнуть к определенному религиозному образованию, выполняли общедоступные обряды, тем самым уверив других, что они в своем уме, или преданные им последователи объявляли их аватарами, и те формировали свои собственные религиозные группы[6]. Такие люди находили учеников, их принимали как гуру, — потому что у них был религиозный опыт и способность его контролировать.

Шакты с уклоном в сторону тантры, возможно, пользовались руководствами по отправлению обрядов, но не зависели от них. Книги признавались священными, содержащими сакральную силу или шакти, как могут ее заключать в себе священные места, но чтение книг не гарантировало религиозный опыт, связанный с шакти. Согласно Куларнава-тантре, можно практиковать по-разному, способов много, но «божественное знание (куладжняна) возникает само собой», человек способен только ограничивать и направлять его[7]. Обучаться этому не нужно: ведь не нужно же учиться, чтобы знать, о чем приснившийся тебе сон. Книги, обучающие практике тантры и йоги, содержали подробные наставления по достижению определенных сверхъестественных сил, а фольклор и традиции племен передавали более обобщенные идеи.

Викрамадитья — один из главных персонажей фольклора, который считается в Западной Бенгалии великим тантрическим йогом и шактом. Есть несколько версий истории о нем: от Катхасаритсагара («Океан сказаний») Сомадевы Бхатты до Ветала Панчавимсати. Даже на индийском телевидении по национальному каналу DD (National Channel of Doordarshan) шли два сериала, где он изображен супергероем[8]. Есть много рассказов о его приключениях, и он является хорошим примером последователя шактизма, бхакта и йога, о котором сложено много популярных историй[9]. Во многих регионах Индии рассказываются разные версии историй о нем.

Согласно сборнику южноиндийских историй «Старые времена Декана», Викрам Махараджа получил свои йогические силы, особенно способность, когда его душа покидает тело и входит в тела других существ, от бога Ганапати[10]. Однако, согласно самому популярному сборнику историй, знакомому моим бенгальским респондентам, Симхасана Дватримсика или «Тридцать две повести Трона», Раджа Викрамадитья получил свои йогические способности от богини Бхадракали, храм которой стоял на реке Ганапати. Он собирался посвятить всю свою жизнь служению ей (как правило, это выражалось попытками отсечь себе голову мечом), и в награду за это она даровала ему йогические способности. Из повести в повесть описывается его готовность таким своеобразным способом посвятить свою жизнь в поклонении богине, и он прошел через несколько смертей и превращений, с каждым из которых он получал больше йогических способностей[11]. Изначально Викрамадитья решил расширить границы своего небольшого княжества и выбрал богиню Бхадракали в качестве своего личного божества. Чтобы произвести на нее впечатление, он стал совершать подвиги, подвергая себя большой опасности. И она благословила его, согласившись помогать ему в поисках своего царства и обретении славы и богатства. Впоследствии во время своих приключений он всегда в мольбах обращался за помощью к богине, выражая свою любовь и глубокую преданность, и она даровала ему знания и спасала из передряг.

Истории о Викрамадитье — это сочетание йоги и бхакти в русле шактизма. Благодаря практике шава-садханы, обряда, когда человек медитирует на трупе на горящей земле, Викрамадитья получил помощника. Ветала (обычно переводят как упырь или вампир, но на самом деле это труп, который оживили) становится его слугой, на котором он облетел мир. Он получил зелье для смены пола человека, — травы, способные мужчину сделать женщиной и наоборот. Он выполнял трюк с индийским канатом, получил знания о прошлых жизнях, превращал заколдованных животных обратно в людей, а также изгонял духов и демонов, которыми были одержимы люди. Он неоднократно возвращал умерших к жизни (с помощью волшебного пепла Кали), побеждал демонов, жизненная сила которых заключалась в насекомом, в черепахе в озере, в центре отдаленной горы. Он получил несколько волшебных предметов: меч, который убивает всех и возвращается в ножны; кошель, из которого появляются золото и драгоценные камни; сандалии, в которых человек в один миг мог оказаться где ни пожелает; тростник, возвращающий жизнь, даже если тело совсем искалечено. В процессе ему удается заполучить множество прекрасных жен (среди которых небесная танцовщица апсара), и йогини всячески одаривают его.

Богиню Кали привлекла его сила и отвага, и она даровал ему все, о чем он просил. Он мог уменьшиться в размере или стать огромным, мог понимать языки животных, принимать облик женщин или аскетов, летать по воздуху на свою гору (когда труп вернулся к жизни), посещать небеса и заводить интрижки с прекрасными апсарами, и, наконец, он обретает способность править тысячи лет. Поскольку он мог перемещать свою душу в другие тела, его подолгу не было на троне, и его друг и брат Бхатти замещал его в его отсутствии, пока тот воплощался в других формах.

Он проходит через множество телесных трансформаций, вновь демонстрируя силы, полученные благодаря практике тантры и йоги. В один момент Викрамадитья застрял в теле попугая из-за своего вероломного друга, которому он доверил секрет перемещения души из одного тела в другое. Благодаря своим талантам он стал вожаком стаи попугаев, пережил множество приключений для того, чтобы вернуться в свое тело. Он прыгнул в горящее масло гхи, пожертвовав свое тело, чтобы прокормить семь мудрецов-каннибалов: он поделился с ними мясом своего прежнего тела, когда они дали ему новое. Он возрождался к жизни несколько раз благодаря милости Бхадракали, после того как ему отрубали голову (в некоторых версиях он предлагает свою голову, в других — все тело целиком).

Он не только мог возродиться к жизни после своей смерти, но и был способен вернуть к жизни несколько городов, вымерших после того как все их жители были заколдованы. Среди этих городов был Сварнапури, проклятый мудрецом Вишвамитрой, а также Варанаси, который прокляла одна проповедница. Один из проклятых городов, Дживитпур, описывался в истории, связанной с седьмой скульптурой его трона, о том, как в течение семи лет Викрамадитья был подвластен Шани, богу невезения[12]. В то время Викрамадитья должен был выполнять разные поручения для царя Матхурендры, например, пересечь поле, пропитанное змеиным ядом, рискнуть взять в невесты, мужей которой убивала змея, жившая внутри нее, победить врагов, отважиться влезть в колодец ртути. Во время этих приключений он также посещал рай (сварга-лока) и ад (патал-лока).

В одном из рассказов о Викрамадитье, который стал очень популярной историей бенгальского фольклора, странствующий садху влюбился в прекрасную принцессу Хасамукхи: когда она смеялась, жемчужины падали у нее изо рта. Садху проклял царя и город, чтобы он стал безжизненным, а в живых остались только он сам и принцесса. Когда садху покидает город, он превращает принцессу в труп, который по возвращению он снова возвращает к жизни. Ее голову он отделял от тела, но по возвращении он соединял эти две части воедино с помощью масла, хранящегося в его посохе, и возвращал принцессу к жизни. Жизни жителей города были помещены в медный сосуд, который был погребен при алтаре (балипитха) в храме Кали. Викрамадитья узнал с помощью своего слуги (принявшего вид ящерицы), что их можно освободить, если принести в жертву Кали слона, обменяв его жизнь на их жизни. Садху мог быть убит только отсечением головы, но так, чтобы ни одна капля крови не попала на землю (вариант истории Кали и Рактабиджи в «Деви-махатмья»), и его туловище болталось в небе целых полтора часа. У Викрамадитьи все это получилось, и он вернул к жизни людей этого царства[13]. Но в конце концов армия Викрама была побеждена волшебной армией, состоящей из земляных воинов. Викрамадитья предал свой трон земле, предсказал свое будущее и освободил своего слугу-веталу. А умер он из-за того, что его голову отсекли (и в этот раз она осталась отсеченной), его жены зажгли огонь и принесли себя в жертву. Его министр Бхатти также совершил самоубийство с помощью йоги.

Викрамадитья был совершенным последователем шактизма и тантриком, сочетающим религиозные практики и волшебные способности с мирской жизнью, а дисциплину (йога) с довольствиями (бхога). Он был преданным шакта-бхактом, возлюбленным богини Кали, и она поделилась с ним своими силами в отношении жизни и смерти. Он был героем, мудрецом, волшебником, любовником, а также отзывчивым царем, который прославился в мире и заслужил обожание даже со стороны богов. Он был йогом и сиддхом, обретшим сверхспособности по праву рождения (его отец был йогом, и у него самого было много прошлых жизней, связанных с йогой): он выполнял ритуалы и был преданным практиком. Он был щедрым, отважным и справедливым, он знал языки всех животных, даже язык муравьев, обладал всеми видами йогических и волшебных способностей. Он стал образцом для подражания для многих последователей шактизма и тантриков из сельской части Западной Бенгалии.

Шакты-тантрики могли научиться совершению обрядов по текстам или из видений, а также от представителей народов адиваси, практикующих религиозные обряды. Современные шактра-тантрики и йоги ответили в интервью, что они постоянно обмениваются знаниями и обрядовыми техниками с оджхами и гунинами, целителями из племен адиваси, и это продолжается столько, сколько они себя помнят. Это что-то вроде непрерывного образования. В результате появилась смешанная практика индуизма и племенных обрядов, передаваемая в рамках устной традиции и преподаваемая ученикам. Например, такое слияние ритуальных практик обнаруживается, если посмотреть на подготовку религиозных служителей оджхов и гунинов у народов адиваси — в племенах сантали и мунда. Например, мы можем рассмотреть конкретную деревню, Бхумиджи-Дхан-Соль.

В этой деревне гунин — религиозный служитель, обучился в процессе ученической практики на целителя, лечит он с помощью мантр и травяных сборов. Гунин — повелитель приведений, духов, божеств, он может делать амулеты, способные противодействовать злому влиянию извне. Он получил посвящение в мантры от учителя, опытного гунина, который продемонстрировал ему свои силы, призвав богов и духов. Ученик должен был затем практиковать мантры и визуализации, переданные ему учителем, предпочтительно, на горящей земле или в уединении в лесу. Его заключительный экзамен проходил во вторник или в субботу, в это время он должен был ступить на горящую землю, сесть на погребальный костер и петь мантры, чтобы умиротворить духов и заручиться их поддержкой.

Если он полон сил, стволы бамбука, на которых хоронят трупы, днем снова вытянутся вверх. Если он испуган или нервничает, он умрет. Отважный гунин будет контролировать духов с помощью человеческой кости, наделенной силой (в частности, с помощью плечевой кости). Ученик сидит на пепле погребального костра, предлагает привидениям поджаренные злаки. Он привлекает духа и заключает с ним соглашение, что он поможет ему; разрывает землю и откапывает то, что осталось от тела, чтобы отрезать нужную кость. Эта кость контролирует духов и дает гунину знать, когда человек одержим. Он может также изучить некоторые способы предсказания будущего (по выдуваемому воздуху, воде, соли, горчичному семени и другими способами)[14]. Затем он становится повелителем духов.

Такие обряды в целом не являются частью классической или формальной тантрической йоги, но они широко распространены в фольклорной тантре. К ним относятся медитации на горящей земле, покорение духов, посвящение в мантры от гуру, предсказание будущего. Мы также наблюдаем драматическое действо на горящей земле, когда посвящаемый рискует стать безумцем или даже умереть ради ритуальной практики, а также предложение поджаренных зерен для умиротворения духов и проведение ритуалов в дни, священные для Кали. Однако мы должны отметить гендерные ограничения в отношении передачи знаний по йоге. Эти навыки зарезервированы за мужчинами в религиях племен сантали и мунда: если женщины хотят практиковать такие религии, что они считаются ведьмами, опасными для общества.

Йога в фольклорной тантре ориентирована на сиддхи, сверхспособности. Последователей фольклорной тантры в Западной Бенгалии много, и основной целью ритуалов является устранение заболеваний (особенно, лечение укусов змеи), а также невезения, но некоторые практикующие даже надеются преодолеть смерть. Во время обряда, когда призывают духов и предков, происходит обмен мантрами для усиления шакти, и тантрик может получить силы душ умерших, чтобы добиваться большего благодаря своей медитации, и в обмен сообщает мантры, которые позволят душе освободиться. Это своего рода экономический обмен, который считается взаимовыгодным.

В литературе последователи фольклорной тантры представлены как негодяи. Например, в сборнике «Бенгальские сказки» есть история о человеке, которые пожелал стать совершенным. В ней описывается тантрик-отшельник, который поклонялся Кали, и хотел достичь совершенства с помощью духов умерших. Он принес в жертву шестерых человек в храме Кали, а после седьмого жертвоприношения ему должны были даровать совершенство (сиддхи лабхакара). Его последняя намеченная жертва, принц, избегает жертвоприношения. Он убивает тантрика: сделал вид, что не знает, как склониться перед богиней для жертвоприношения, и, когда тантрик показал ему, принц обезглавили его, когда тот склонился. Затем принц взял коллекцию черепов, собранную тантриком, и вернул обладателей черепов к жизни. Богиня Кали даровала принцу совершенство, которого годами пытался достичь тантрик-садху с помощью ритуала и жертвоприношений[15]. В этом случае сиддхи получены не посредством ритуальной практики, а по воле богини. Тема злого тантрика, который был убит, пока показывал жертве, какую позу принять для поклонения богине во время жертвоприношения, также есть в Рамаяне Западной Бенгалии в версии Криттивасы (которая известна как главная бенгальская Рамаяна), где Кали говорит Раме, как покорить Махиравану[16].

Как правило, когда речь идет о тантрике, медитирующим на смерть, типичным представлением является злой человек. Мне хотелось бы отметить, что современные тантрики, практикующие медитацию на смерть, считают это оскорбительной дискриминацией. Все тантрики, практикующие медитацию на смерть (или шмашана-тантрики, те, кто медитирует в местах кремации), у кого я брала интервью, были вполне дружелюбными. Они на самом деле использовали черепа, но у них, как правило, есть договоренности с домами, — людьми, которые ухаживают за умершими в больницах, чтобы получать черепа невостребованных трупов; ведь есть множество способов утилизации таких трупов[17]. Тантрики, участвовавшие в интервью, были готовы обсуждать свои отношения с духами умерших, и они считают их взаимодействия справедливым обменом. На самом деле, они были гораздо более общительными, чем классические, «брахманские» тантрики, у которых я тоже брала интервью: последние, как правило, были учеными, больше озабоченными кастой и статусом, чем религиозными переживаниями.

В практике фольклорной тантры многие ритуальные практики приходят из снов. Идея о том, что бог или богиня спускается во сне, чтобы передать учение, широко распространена, и многие практикующие говорили о своем обучении йоге во время сновидений. Йоги в народной традиции шактизма, как часто описывалось, получали во сне указания (свапна-деша) от богини: основать храм и совершить приношения определенным образом. В этом заключается отличие от шактизма классической традиции, которая ориентируется на мантры и упорядоченную практику, а также на откровения, полученные в прошлом, а не в настоящем. Для неграмотных йогов-шактов, у которых, возможно, был дикша-гуру, а не шикша-гуру, обучение в процессе сна или видений — единственный способ получить подробные наставления по практике медитации[18].

Более классические формы тантры подчеркивают трансформацию с помощью медитации, которая может привести к богу Шиве или богине Шакти-Кали. В Западной Бенгалии они, как правило, являются взаимозаменяемыми: муж и жена, одна и та же сущность, те же силы. Даже 108 лингамов Шивы зачастую одновременно являются и шакти-питхами, священными местами для богини: части ее тела упали там, когда она умерла в воплощении Сати, и Вишну (или Сани) разрезал ее тело на куски, чтобы излечить Шиву от безумного горя в связи с ее смертью. Но в то время как классическая тантрическая литература говорит о заложенной в нас природе Шивы (шиватва) или о знании Брахмана (брахма-джняна), бенгальские последователи народной тантры сосредоточены на слиянии с Шакти, или на том, что она принесет спасение для хорошей жизни после смерти. Не так много людей в Бенгалии придерживаются классической тантры, т.к. для нее нужно знать санскрит (таким образом предполагается более высокий статус касты).

Брахманский, основанный на Ведах, классический стиль шакта-тантры, который в Бенгалии часто называют Кали-кула или традиция поклонения Кали, вымирает как практика. Он пережил нападки со стороны коммунистической идеологии и западной науки, обе из которых, кстати, пересмотрели свое отношение к природе знания. Респонденты, которые были знакомы с теми, кто практиковал Кали-кула, говорят, что их учителя умерли и забрали свои знания с собой, потому что их преследовали и потому что у них не было хороших учеников. Но народные тантрики все еще живы, рекламируют свои способности по астрологии и созданию астрологических карт (кругов), хиромантии, альтернативной медицине (целительству), совершению обрядов-заклинаний для достижения различных целей и решения семейных проблем.

Ритуальная практика йоги в бенгальском шактизме также используется в поклонении тантрической Махавидье, богиням великой мудрости, под которыми обычно понимают проявления богини Кали. У каждой богини есть своя специализация, дар в определенной области; у каждой есть свои служители и тантрики, которые поклоняются ей как своему личному божеству (иста-деви). В Брихад-дхарма-пуране (Мадхья 6,12) рассказывается, что Сати хотела прийти к Дакше на ритуал жертвоприношения, а Шива не хотел ее пускать. Огонь вырвался из ее третьего глаза, и она преобразилась в Кали (Шьяму). Когда Шива увидел ее в этом образе, он пришел в ужас и попытался спастись бегством. Но воплощения Сати встали у него на пути по всем десяти направлениям. Это были десять богинь — дашамахавидья, и Сати смогла пойти туда, куда она хотела.

Считается, что богини-махавидьи специализируются на ритуалах; к ним обращаются, если хотят достичь определенных целей. Они также связаны с астрологией и могут благословлять или препятствовать земным событиям. По мнению некоторых шакта-тантриков, они являются посредниками между скромными преданными и удаленной и более сильной творящей богиней. По мнению других, они являются экспертами и учителями йоги, которые могут принести знания и силы. В теистической йоге бенгальского шактизма поклонение этим богиням поможет тантрику обрести йогическое понимание высших состояний сознания. Все эти подходы к йоге в бенгальский шактистской тантре служат посредничеством при передаче опыта богини, расширяя его или скрывая его при необходимости.

Ритуальная практика йоги в традициях бенгальской бхакти имеет множество различных функций. Различия в практике йоги в Бенгалии, в большинстве своем, касаются телосложения, а также превращений и структур внутреннего или духовного тела. Последователи шактизма считают, что наше тело — это скопление центров энергии или шакти, тогда как в народных традициях основное внимание уделяется волшебным превращениям тела, проекции души, а также возможностям контроля над телом посредством долгой жизни или сознательной реинкарнации. Согласно более классическим тантрическим практикам в русле шактизма, к кундалини-йоге относятся чакры и телесные энергетические каналы, очищение элементов (бхата-шуддхи), пропевание биджа-мантр и ритуал, когда та или иная часть тела человека отождествляется с определенным божеством (ньяса), — все это устанавливает взаимосвязь богини Кундалини-Шакти с богом Шивой, в результате чего происходит духовная реализация.

Йога и тантра могут быть образом жизни, они могут быть утверждением истины или силы, они могут стать для кого-то дневной работой или вечерним хобби. Но они — самое главное средство спасения от власти смерти и путь к бессмертию. Йога и тантра могут принести вас к божественному или увести вдаль от него, и ритуальная практика может стать идеальным образом жизни или набором поучительных сказок. Как любой способ достичь прозрения или обрести силу, они идеализированы и запрещены.

[1] Фридхельм, Харди, «Вираха-бхакти: истоки поклонения Кришне в Южной Индии». Дели, Изд-во Оксфордского университета, 1983 г. Особенно см. с. 36-49.

[2] Во многих шактистских тантрических текстах есть акцент на значимость гуру. Однако современные практикующие шакта-тантрики, как правило, отмечают, что они узнали о религиозных ритуалах другим способом, и многие заявляли, что у них никогда не было гуру, хотя в большинстве своем они стремились найти гуру, которому могли бы доверять.

[3] Подробности интервью изложены в книге Джун Макдэниел «Безумие святых: экстатическая религия в Бенгалии». Чикаго: изд-во Чикагского университета, 1989 г. Данные о дальнейших интервью приведены в книге того же автора «Подношение цветов, кормление черепов: поклонение популярной богине в Западной Бенгалии». Нью-Йорк: изд-во Оксфордского университета, 2004 г.

[4] Макдэниел, «Безумие святых», с. 200.

[5] В своем выступлении в Чикагском университете много лет назад, в ответ на вопрос о том, получал ли он посвящение от гуру, Йоги Бхаджан, гуру, отличавшийся своей харизмой, сказал: «Я сам — вот моя линия передачи». Присутствовавшие на выступлении отреагировали по-разному: его последователи пришли в восторг, а большинство ученых — в ужас.

[6] Макдэниел, «Безумие святых», с.260

[7] Куларнава-тантра 11.28. «Пракашита» может быть переведено как «обнаруженный» или «сияющий». См. в моей книге «Безумие святых», 1989 г., с. 112.

[8] Викрамадитья был протагонистом в двух сериалах по каналу Doordarshan: «Vikram aur Betaal» и «Singhasan Battisi». Первый был особенно популярным, получил награду «Махашиваратри», а также награду как выдающийся телесериал от Всеиндийской ассоциации кинозрителей. Изначально их показали в 80-х и 90-х годах, но по-прежнему выходит в эфир в бесчисленных повторах.

[9] Несмотря на то что он иностранец, бидеши (родом скорее из Уджджайна, чем из Западной Бенгалии), преданный Кали, респонденты считали его кем-то вроде почетного бенгальца, а потому идеальным героем.

[10] «Старые времена Декана или Южноиндийские индуистские сказочные легенды, передаваемые в устной традиции». Сборник под редакцией Мэри Фрер. Нью-Дели, Мадрас: изд-во «Азиатские образовательные услуги», 1989 г. (1889 г.), с. 71-75.

[11] В. А. К. Айер, Рассказы о Викрамадитье (Симхасана Дватримсика). Бомбей, изд-во «Бхаратия Видья Бхаван», с. 10-11. Хотя эта версия вышла в Южной Индии, это самое популярное печатное издание, доступное в бенгальских книжных магазинах. При этом, возможно, второй по популярности сборник: Utpal Sengupta, Chotadera Batrisa Simhasana. Калькутта: изд-во Махеша.

[12] Айер, там же, с. 119-123.

[13] Другую версию этой истории можно найти в сказках: Лал Бихари Дей, Сказки Бенгалии. Калькутта, изд-во Уччаран, 1993 г. (1883 г.)

[14] Гаура Чандра Багчи, Обзор деревень. Монография о бхумидж-дхан-соль, Перепись населения Индии 1961 г., Западная Бенгалия и Сикким, т. XVI, часть VI (5). (Калькутта, изд-во Правительства Индии, 1967 г.), с. 186-188. Выдувание различных веществ может способствовать передаче энергии, силы, и это также может способствовать проникновению божеств, которые влияют на объекты выдувания.

[15] См. Лал Бихари Дей, Сказки Бенгалии. Калькутта, изд-во Уччаран, 1993 г. (1883 г.), с. 163.

[16] Раи Сахаб Динешчандра Старший, Бенгальские Рамаяны. Калькутта, изд-во Университеты Калькутты, 1920 г., с. 280. Это часть «Махираванер-пала» из «Рамаяны» Криттивасы.

[17] Заголовок на первой полосе в газете Калькутты, когда я там была последний раз, сообщал, что главной проблемой пациентов местных больниц были шакалы (которые приходили ночью, если двери были оставлены открытыми). Еще одно проявление нелегкой судьбы невостребованных трупов…

[18] Дикша-гуру — это тот, кто дает посвящение, в то время как шикша-гуру дает расширенные знания, обучает в течение ряда лет. Многие Шакта, которые участвовали в интервью, встретились со своими гуру только один раз в своей жизни. Они получили мантры, которые сами собой слетали с языка (будто были написаны на нем) или нашептаны прямо им в уши, но они никогда не видели своих гуру.

Автор Джун Макдэниел.

Опубликовано в феврале 2016 г.