Интервью с Лесли Каминофф: "Путь от Свами к ковбою, или какой должна быть йога для всех"
Лесли Каминофф - преподаватель йоги, вдохновленный традицией Т.К.В. Десикачара. Лесли является международно признанным экспертом в области анатомии йоги и дыхания, с опытом работы более тридцати четырех лет.
В этом интервью пойдет речь о становлении Лесли и его методе йоги, о целях йоги и анатомических обоснованиях ее духовной и философской составляющей.
Лесли Каминофф проводит семинары для многих ведущих школ йоги в Америке.
Лесли является школы йоги «Breathing Project» в Нью-Йорке.
Вместе с Эми Мэтьюз, он является соавтором бестселлера "Анатомия йоги".
Интервью с Лесли Каминофф
Расскажите немного о себе.
Что угодно, или это должно быть как-то связано с йогой?
Что угодно, о чем бы вам хотелось рассказать.
Я единственный преподаватель йоги, насколько мне известно, который ради удовольствия скачет верхом и на скаку стреляет по мишеням из пистолетов. Это называется ковбойским стилем стрельбы, на наших курсах мы такое мероприятие тоже устраиваем. Я почти уверен, что больше никто из учителей йоги такое не вытворяет. Если же найдется кто-то еще, кто делает то же самое, я бы очень хотел об этом узнать.
В настоящий момент я работаю над несколькими веб-проектами, мы добились огромного успеха с моим онлайн курсом по анатомии. Сейчас у нас есть три онлайн курса. Вдобавок к этому, Эми Мэттьюс, мой бизнес партнер и писатель, тоже составила свои курсы. Эта моя небольшая разработка даст возможность не только преподавателям йоги, но и преподавателям других дисциплин добавлять свое содержание в структуру курса онлайн, как это сделали мы. Этим я и занимаюсь в последнее время.
У вас необычное прошлое, вы начинали как Свами, а затем из Свами вы превратились в кого-то противоположного.
Как бы ни называлась противоположность Свами, это я на сегодняшний день, пожалуй. Я прошел этот этап, когда впервые проходил обучение в организации Шивананды, это очень традиционная классическая духовная организация хатха-йоги, очень индуистская. Когда я всерьез решил связать себя с ними, важным этапом на этом пути было стать Свами. Это было в начале 80-х годов. Затем меня отправили с миссией в Лос-Анджелес. Там я решил, что быть Свами это не мой путь. Я был увлечен йогой, мне было интересно совмещать ее со знаниями биомеханики, анатомии и спортивной медицины. Это то чем я и занимаюсь на сегодняшний день.
Как вы думаете, что вас заставило передумать?
Передумать быть Свами? Конечно, девушка. Ну и еще много чего. Выяснилось много интересного относительно того, что значит быть Свами, по крайней мере в контексте этой организации. Когда вас посвящают в Свами, вы принимаете три основных обета. Это почти как стать монахом. Первый обет - обет бедности. У вас нет личных денег, вы полностью посвящаете себя деятельности организации, которая вас поддерживает. Второй обет - подчинение Гуру, вы отказываетесь от идеи, что можете принимать собственные жизненные решения, если вас куда-то отправляют, вы должны ехать без вопросов. Третий обет - целибат. Думаю, мы все знаем, что это такое.
О чем вам не говорят, когда вы принимаете обеты, снова повторюсь, по крайней мере в контексте этой организации, о том, что вы вступаете в руководство этой огранизации как Свами. Закончилось тем, что мне пришлось распоряжаться такими суммами денег, которых я прежде даже не видел, когда руководил центром йоги. Я был автономным. Не было никого, кто напрямую руководил бы мною. Мне самому приходилось принимать решения. Я принял обет послушания, но получил автономность в принятии решений относительно всего, что происходило вокруг меня. Что касается целибата, то вам не рассказывают, что для противоположного пола нет ничего притягательнее, чем некто, принявший обет безбрачия. И все, от чего вы отказываетесь, возвращается к вам, проявляясь в сотни раз сильнее, чем вы можете себе представить. В возрасте двадцати трех лет я, думаю, был совершенно не готов ко всему этому. Я это понимал и, хорошо обдумав все, я принял решение отказаться от своего посвящения.
Как вы считаете, это хороший опыт, на какое-то время придерживаться таких обетов, и, возможно, стать Свами?
Для меня это был положительный опыт, я о нем не сожалею. Но, я думаю, у всех по-разному. Каждый должен найти свой путь. Моему старшему сыну сейчас двадцать три, он путешествует по Индии, просто познает мир, чтобы понять, чем ему хочется заниматься в жизни. Я сомневаюсь, что формальное принятие таких обетов как целибат случится в его будущем. Но если вы настроены серьезно, то возможно этот путь стоит того, чтобы попробовать. Когда вам приходится принимать множество подобных решений, вы узнаёте о себе много нового, вы можете вдруг открыть для себя что-то, о чем даже не подозревали. Некоторые из этих открытий могут увести вас с изначального пути.
Какие важные вещи вы узнали о себе за этот жизненный период?
Когда мне было двадцать три, двадцать четыре, я обнаружил, что совершенно точно не готов к целибату. Это было важно. Я также обнаружил, что мне очень интересны механизмы йоги. Я начал экспериментировать с вариантами асан и небольших упражнений, которые позволяли лучше выполнять асаны. Когда я ушел из этой организации, из организации Шивананды, я начал работать на одного доктора, который занимается спортивной медициной. Он до сих пор работает там же, где и прежде, в Лос-Анджелесе. У него я начал изучать анатомию. Главное, чему я научился, это доверять своему любопытству, своему желанию познавать новое и узучать. Я всегда был самомотивированным исследователем, я никогда не мог нормально функционировать в среде обучения, созданной другими людьми. Мне повезло, что я следовал своим интересам, был окружен людьми, знающими больше, чем я, у кого я мог учиться. Доверять собственному любопытству - вот главное, чему я научился.
Расскажите о Десикачаре, какова его роль в вашей истории?
Чтобы стать преподавателем йоги, я начал учиться у Шивананды в 1979 году. Спустя девять лет, летом 1988 года, я повстречал Десикачара. Это сильно поменяло мою жизнь. Я уже немного преподавал, у меня начал складываться определенный подход в работе, понимание работы тела, в частности, дыхания, это меня интересовало больше всего. Это одна из причин, по которой мне хотелось встретиться с Десикачаром, потому что в моем понимании его традиция была направлена на работу с дыханием. Для меня это было очень важно. Встреча с Десикачаром и его методом полностью изменили мое дыхание. Оно очень сильно отличалось от того, чему учили меня, и чему учил я других людей. После встречи с ним я шесть месяцев учился выполнять «качели дыхания». Затем мне очень захотелось узнать, как работает его метод с точки зрения анатомии, почему он эффективнее, чем тот, которым я пользовался до этого. Я до сих пор продолжаю искать ответы. Но никто не был так помешан на анатомии, как я. Ни Десикачар, ни кто-либо из важных западных учителей не смог объяснить мне этого. Я взял на себя эту задачу, постараться понять с анатомической точки зрения, что происходит в организме при разных способах дыхания, движения и применения бандх.
Что такого особенного в нашей анатомии и нашем дыхании, что вас так вдохновляет?
Я думаю, когда мы глубже начинаем понимать, как мы устроены, мы начинаем понимать основополагающие принципы йоги иначе, чем когда слышим о них впервые. Они на первый взгляд могут показаться противоречащими здравому смыслу. Например, что вы достигните бельшего, делая меньше. Это путь познания вещей в йоге: открыть что-то новое и понять, что с этим делать. Когда мы слышим об этих принципах, нам нравится, как хорошо это звучит, как об этом написано в текстах, но когда мы видим анатомическое подтверждение всего этого, на мой взгляд, это должно вдохновлять. Наше тело устроено таким образом, чтобы самостоятельно себя поддерживать. Позвоночник, грудная клетка, крестец, разница давлений в полостях – все это создает направленную вверх поддерживающую энергию в теле. Она изначально присутствует в нашем теле. Она остается в нем даже после смерти. В момент вскрытия трупа некоторые из этих энергий, сил, которые всегда находились внутри, высвобождаются. Эта сила присутствует у нас внутри, всегда была, но может быть нарушена. Для меня это является анатомическим подтверждением множества принципов, о которых говорится в учениях.
Чем для вас является йога?
Чем для меня является йога? Это работа. Это единственная работа, которая когда-либо у меня была.
Если серьезно, это - природная сила. Я не считаю, что йога - это нечто, что было придумано в Индии. Возможно, ее открыли в Индии, но это то же самое, как сказать, что сила тяжести была открыта в Англии Исааком Ньютоном. Он ее не изобрел, он понял некоторые законы, которые ею управляют. В этом смысле йога - это естественная сила Вселенной, это естественная тенденция органических систем организовывать себя определенным образом, это естественная тенденция энергии следовать по этому пути сопротивления. Это естественная тенденция энергетических систем синхронизироваться друг с другом, а не наоборот. Йога для меня это природная сила, она никому не может принадлежать, ни какой-либо культуре, ни какому-либо географическому месту. Кришнамачарья очень это чувствовал, он чувствовал, что йога - это величайший дар Индии всему миру, и он не испытывал чувства собственничества по отношению к ней, не переименовал ее, с целью запретить другим распространять ее и заработывать на этом. Я чувствую так же.
В чем для вас цель йоги?
Цель йоги – принести баланс в систему, вот и все, и это может означать все, что угодно. Это всегда основано на контексте, который индивидуален. Это еще одна замечательная вещь, которую нам дают Кришнамачарья и Десикачар. Мы используем природу йоги, основанную на дыхании, а также получаем ее индивидуальную природу. Должно быть, вы помните, что мой учитель и его отец, уже в конце своей жизни, будучи целителем, работал индивидуально и в группах, как сейчас в Майсоре с появлением Аштанги. Эта идея, что практика должна быть адаптирована для каждого индивидуально, абсолютно важна в нашем подходе обучения. Конечный контекст йоги - это человек, который ее практикует. Для меня цель йоги заключается в том, чтобы привести это индивидуальное в состояние равновесия, что бы это не означало для каждого из нас. То, что для меня будет являться равновесием, необязательно будет равновесием для кого-то другого. Для меня йога - это понимание своей собственной индивидуальной природы.
Я читала о том, что вы один их тех, кто пытается внедрить йогу в систему общественного образования.
Да, есть люди, которые хотят, чтобы йоге обучали в общеобразовательных школах. Например, мой друг в Нью-Йорке проделал огромную работу в этом направлении по всей стране. Но это не совсем то, что я имею ввиду. Суть в том, что я рассматриваю нас, преподавателей йоги, даже если мы работаем с людьми как терапевты, как педагогов, а не как терапевтов. Мне не нравится термин «йога-терапевт». Я себя так не называю. Мне не нравится идея, что есть нечто, что называют «йога-терапией», эта новая терапевтическая профессия, которая каким-то образом должна сосуществовать с мэйнстримом общественного здравоохранения. Я против инициатив в этом направлении.
Почему?
Потому что, во-первых, я не считаю, что мы терапевты. Мы - преподаватели, даже если то, что мы делаем, оказывает терапевтический эффект. В первую очередь потому, что мы выполняем образовательную роль, помогаем нашим студентам, даже если называем их пациентами, получить информацию о строении тела, его системах, о чем-то еще с анатомической точки зрения. В процессе практики может проявиться терапевтический эффект, но образовательная цель первична. Я не хочу соревноваться с физиотерапевтами, и другими, уже оформившимися терапевтическими сообществами. Я не хочу с ними соперничать, драться за страховые выплаты, за клиентов. Я думаю, это испортит нашу профессию, потому что мы - альтернатива всему этому, поэтому люди и приходят к нам. Они сыты по горло общественным здравоохранением, системой. Зачем нам становиться частью этой системы? Это предательство по отношению к нашим студентам, которые обращаются к нам за помощью, поскольку им никто другой не смог помочь. Думаю, вы читали о том, как я рассуждаю о развитии нашей профессии. Если мы хотим широко распространить ее, то тогда надо организовать образовательные учреждения, типа университета. Почему бы не предоставить людям возможность пойти в университет и получить ученую степень по йоге, степень бакалавра или магистра, или доктора? Хорошо было бы создать программы в университетах, где мы могли бы учиться, иметь доступ к различным ресурсам университета, таким как анатомическая лаборатория, или факультет философии, или отделение санскрита, или какой-то другой факультет университета, помогающий изучать широкую сферу йоги. Чтобы можно было индивидуально составить расписание для каждого, позволяющее студенту двигаться выбранным направлением в обучении. Возможно, кого-то заинтересует исследовательская работа, кто-то выберет терапевтическое направление, может, кто-то просто захочет быть учителем, и преподавать историю или антропологию, или язык йоги. Все эти возможности дают университеские программы. Не вижу причин, почему бы не обучать йоге таким же образом. Если мы хотим превратиться в мэйнстрим, в смысле предоставления более широкого доступа к обучению и практике, то это должно произойти через образовательные учреждения, а не через лицензирование, аккредитацию или медикализацию образовательных программ и стремления выполнять лечебную функцию. Я не думаю, что нам надо идти таким путем. Это путь в никуда.
Как вы считаете, йога для всех подходит?
Для каждого, кто дышит, да. Понимают ли все, что йога им подходит, это совершенно другой вопрос. Когда к нам приходят за помощью, мы спрашиваем: «Вы можете дышать? Вы можете немного двигаться? Вы можете хоть ненадолго сконцетрироваться на чем-то?» Если да, тогда вы можете заниматься йогой. Не важно, что уже произошло с вашим телом, важны положительные изменения, которые будут происходить, если вы сможете заниматься. Вот с чем мы работаем. Йога работает с праной, с жизненной силой, которая исцеляет. Мы не исцеляем, мы - не целители. Мы - педагоги, мы должны научить, что такое прана, которая исцеляет. Вот как это работает.
Следующий вопрос немного провокационный, на мой взгляд. Вы считаете, что йога - это духовная практика?
Строго говоря, да. Потому что слово «spirit» («дух») происходит от слова «spirare», которое также означает «дыхание». Как я понимаю, дух - это сила, которая заставляет нас сделать очередной вдох, можем называть ее прана или дух, или как вам угодно. Если ваша практика асан или какая-либо другая практика, задействует дыхание в той или иной степени, то это будет являться и йогой, и духовной практикой одновременно. Я не вижу между ними различия. Вы можете что-то делать на коврике для йоги, это будет выглядеть, как практика йоги, но вы не обращаете внимание на дыхание, ваш ум блуждает, в вашей голове происходит сотня разных вещей, пока ваше тело делает асаны, на мой взгляд, это уже не йога. По определению, если ум и тело объединены дыханием, то это - йога, и это - духовная практика.
На ваш взгляд, в чем разница между традиционной йогой и современной?
Йога была раньше и есть сейчас. Это просто вопрос течения времени. Обратившись к истокам йоги, мы увидим людей, которые просто наблюдали природу и то, как природные системы организовывали себя. Отсюда произошли основополагающие идеи. У них не было чего-то, чем бы мы не располагали сейчас. У нас есть тела, мы живем в условиях земного притяжения, мы дышим, мы едим, мы пьем, мы справляем нужду, мы выдыхаем, мы все это делаем. Если мы поймем, как все эти вещи происходят, как они могут сочетаться наилучшим образом, это и будет йога. На мой взгляд, не надо разделять традиционную и современную йогу. Кришнамачарья прожил почти сто лет, он видел, как меняются человеческие тела, видел, что вещи становятся современнее, что меняется стиль жизни людей, он прекрасно адаптировался к различным обстоятельствам. Он являлся абсолютным защитником традиции, будучи руководителем своей школы. Но он также был новатором, потому что видел, что некоторые вещи нужно менять и адаптировать, поскольку менялось время и менялись человеческие тела. Сторонник традиций, понимающий принцины, также является и новатором.
Расскажите о своем методе в йоге.
Ну, это очень просто: дыхание, вдох-выдох, меняют форму полостей нашего тела, наша спина это задняя часть этих полостей. Полости меняют свою форму во время дыхания и во время движения спины, эти процессы сильно взаимосвязаны. Мы берем это за отправную точку и начинаем исследовать, каким образом дыхание изменяет форму полостей, и как при этом меняется положение спины, и наоборот. Это основная идея, это основа метода, и об этом я рассказываю в книге.
Какой вы видите йогу через двадцать, пятьдесят лет?
Во-первых, я надеюсь лично увидеть это через двадцать-пятдесят лет. Наверное, йоги будет больше, судя по тому, что я вижу сейчас. Все больше и больше людей вдохновляются ею, развивают все, что связано со словом «йога», даже если иногда это звучит глупо, как, например, «йога сжигания поп» (yoga bodybutt burning).
Вы считаете, хорошо, что, появляясь, эти модные направления могут размыть идею йоги, и она превратится в фитнес?
Я не вижу в этом проблемы. Я большой загорелый мужчина, и я говорю, что каждый должен делать то, что нравится. Не вижу проблемы в том, что йогу начинают связывать с такими вещами как фитнес, иначе кто-нибудь не узнал бы о ней и не увидел, что есть путь дальше и глубже. Может быть, вы делаете что-то глупое и искуственное, чему дали название «йога», кого-то это может оскорбить. Меня это не беспокоит. Может произойти что-то ценное на этом занятии, что будет иметь хоть какое-то отношение к йоге. Может быть, люди взглянут немного глубже, купят книгу, пройдут семинар, или найдут учителя, обладающего более глубокими заниями и опытом. Чем больше, тем веселее. Я надеюсь, это будет продолжаться и 20, и 30, и 40, и 50 лет. Я надеюсь, это принесет пользу моим детям, а затем и их детям.
***
Сайт Лесли Каминофф: http://www.yogaanatomy.org/
