Михаил Баранов. Пять тел современной йоги – особенности самоидентификации

Социальное тело йоги

Одна из особенностей массовой культуры — тяготение к обобщенным схемам, облегчающим понимание. В любой сфере знания имеются упрощенные «теоретические модели» и модели специализированные, и йога не исключение. Теория и практика йоги определяются ее целеполаганием. Заявленные в первоисточниках цели достигаются поэтапно, каждый этап имеет свои особенности, свое место в общей феноменологической модели.

Следование обобщенным схемам дает и «обобщенный результат» — приводит в середину никуда. И чтобы в этом месте каждому входящему было уютно и комфортно, описывается оно неопределенными словами — чем неопределеннее, тем лучше, больше свободы для узнавания в смысловой неопределенности собственных ценностей, воображаемых и реальных.

Склонность ума выдавать желаемое за действительное обусловлена как раз теми психическими процессами, которые йога предлагает распознать, понять и прекратить — жаждой чувственных удовольствий, стремлением к обладанию приятным объектами, впечатлениями, состояниями ума, избеганием неприятных объектов, впечатлений и состояний. Избегание и стремление — явления одного порядка, в их основе привязанность, цепляние. Цепляние — это реакция ума на объекты органов чувств в форме влечения или отвращения. Такая реакция создает «питательную среду» для клеш1 и дукхи2 — а устранение дукхи является одной из самых актуальных жизненных задач на пути к «просветлению».

Теоретическое тело йоги

Вся традиционная йога ориентирована на развитие сознания, развивая и используя для этого тело и культивируя определенные качества ума. Тело и ум в целом у всех одинаковые и в то же время такие разные. Если приглядеться к телу повнимательней и сравнить его с любым другим телом — найдется очень много отличий. И если два разных тела долгое время тренировать по одинаковой методике — со временем появляется и все больше сходств. Эти сходства не возникают просто так, они являются следствием целенаправленного развития определенных телесных качеств.

Точно так же не всякое состояние ума, характерное для практики йоги, может «само» возникнуть в обычной жизни. И эти малохарактерные для обычной жизни состояния имеют свои названия и характеристики. Йога имеет свою терминологию, построенную на внутренних взаимосвязях между обычными и специальными состояниями.

Необходимость в детализации теоретической модели возникает по мере наработки практических навыков. Только опираясь на практику можно составить «внутреннюю карту состояний», чтобы не заблудиться на пути от ямы и ниямы до самадхи.

На начальном этапе, когда «йогические» состояния ума еще не возникли, для их описания используются аналогии и метафоры из сферы привычного опыта, что может запутывать. Поэтому прямое переживание и способность к адекватной интерпретации этого переживания в понятийном поле традиции должны развиваться одновременно. В идеале.

На деле наблюдаются две крайности, в которые склонны впадать люди различного склада ума и темперамента:

теория, отвлеченная от практики, где означенные йогические состояния ума переживаются только в воображении;

практика без понимания внутренних взаимосвязей, когда искомые состояния в каком-то виде имеются, но нет уверенности, что это именно те состояния, как и в том, что с ними дальше делать. Эти две крайности вызывают диссонансы между представлениями о предмете и фактическим состоянием тела и ума. Противоречия необязательно в полной мере осознаются.

Трудовое мозолистое тело - инструменты и целеполагание

Одна из особенностей йога-ориентализма — позиционирование «техник современной йоги» как некого универсального инструмента — волшебного молотка, обслуживающего любые цели и ценности, под запрос.

Молоток не перестает быть молотком оттого, что им не только забивают гвозди, но и жонглируют, чешут спину, прикладывают к ушибам, фотографируют, вешают на стену и возносят молитвы. Но когда неизвестно, как выглядит настоящий молоток, не видно, куда нужно забить гвоздь, а в сфере сознания отсутствует само представление «забивать гвозди», как, например, оно отсутствовало у «пещерного человека» в эпоху неолита — то остается только слепо верить, что предложенный «супер-инструмент» поможет нам починить протекающую крышу.

Поскольку эволюция «древа» йоги как системы развития сознания идет разными путями, представления о целях и задачах в ее текущем формате имеются самые разные. Естественно, что и обслуживающий эти задачи инструментарий, и описательные модели, гарантирующие достижение результатов, различаются.

В «общеоздоровительной» хатха-йоге используются модели функциональной физиологии и спортивной адаптации, в терапевтической — аллопатической медицины и аюрведы, с целью психокоррекции – модели современной психотерапии. Все эти направления имеют одну общую черту — в них используются техники йоги в качестве дополнения ко всем прочим профкомпетенциям для решения соответствующих задач, с йогой напрямую не связанных. С помощью технического арсенала йоги действительно можно эффективно воздействовать на течение многих заболеваний, повышать «качество жизни», расширять нейронную сеть, совмещать полезное с приятным — отдых с улучшением здоровья и новыми впечатлениями.

Но любой прикладной аспект является актуальной частью целого до тех пор, пока он обслуживает глобальные цели и задачи — целеполагание, заявленное в текстах-первоисточниках, ценности традиции йоги. Не потому ли в поисках внутренней целостности многие от упражнений на йога-мате плавно мигрируют в «смежные дисциплины» и обратно — в медитационные ретриты, всевозможные путешествия внутрь себя и тренинги личностного роста.

Вопрос о том, насколько традиционные ценности резонируют с популярными представлениям о «пользе йоги для жизни», для большинства остается открытым, прежде всего из-за трудности понимания предмета. Однако прежде чем пытаться «понять йогу», хорошо бы приблизиться к пониманию собственных жизненных ценностей — того, что мы бессознательно или сознательно ищем в ней. Собственно, практикуем мы йогу и вообще что-либо только потому, что практика укореняет нас в собственных ценностях. Во многом, в силу ограниченного осознания собственных ценностей, невольно выделяя или игнорируя отдельные аспекты практики, отдаляясь от понимания ее сути.

Массовый современный йога-потребитель пользуется готовыми рецептами от специалистов узкого профиля. Иногда эти рецепты помогают, а иногда нет, потому что они обслуживают только специальные запросы. Запросы, связанные с общепринятыми представлениями о «пользоприношении».

Йога в традиционном виде претендует на универсализм, на самодостаточность. Неслучайно основной ценностью йоги является свобода ума как способность ясно различать события внутренней жизни, управлять ими и направлять в сторону состояния освобождения от любого вида неудовлетворенности, к непреходящему счастью, которое не зависит от внешних факторов.

В обычной жизни для достижения состояния внутреннего счастья постоянно требуются какие-то подпорки, особое стечение событий, стимуляция органов чувств, коммуникация с внешними объектами, правильные отношения с людьми и правильное отношение к людям. И когда все это вдруг разруливается, намеренно или случайно, проявляется состояние гармонии. В этом состоянии в индивидуальной пропорции имеются покой, красота, уравновешенность, достоинство и прочие неотъемлемые атрибуты зрелой личности. А привыкли мы разруливать счастье каждый по-своему, и эту привычку переносим в свое понимание того, «как работает йога» — балансируя внешнее, пытаемся прийти к внутреннему равновесию.

Для состояния внутреннего счастья йогина не нужны подпорки, не нужны какие-то особые внешние условия — в этом его универсальность. В гипотетическом идеале. Если он сложившийся взрослый йогин с уникальным набором атрибутов зрелого просветления.

А до той поры маленький йогин, вдохновенно практикующий доступные ему практики йога-энтузиаст, находится в состоянии между собакой и волком — между внешней и внутренней йогой, между прикладным и универсальным.

Первое сущностное тело — форма и содержание

Любые жизненные ценности находят свое выражение в состояниях ума, к переживанию которых мы стремимся. Как правило, это стремление к знакомым, комфортным и приятным состояниям. Практикуем мы йогу или что-то еще только потому, что практика укореняет нас в собственных ценностях — обеспечивает большую свободу доступа к искомым состояниям. Продвигая свои ценности в жизни, мы стремимся создать специальные условия для их переживания в соответствии с особенностями своей культуры и мышления.

Свобода ума как основная ценность йоги реализуется через развитие определенных умственных качеств. Искомые йогином состояния являются средством для управления собственным умом, их ценность определяется степенью доступа к внутренней свободе.

Свобода ума сама по себе не является приятной или неприятной — но состояния сосредоточенности, ясности и покоя, все то, благодаря чему она в принципе возможна, могут восприниматься как приятные в силу соответствующего отношения.

Более глубокое понимание йоги может дать нечто большее, чем просто приятные состояния, которые, как и любые другие виды психической активности, по своей природе непостоянны. Йога — это процесс развития умелых умственных качеств и уменьшения неумелых. В этом процессе, как и в обычной жизни, имеют место самые разные виды деятельности ума, порождающие разные состояния — приятные, неприятные, нейтральные и даже не подпадающие под эти оценочные категории. Важной частью этого процесса является прирост понимания того, как работает ум — понимания, основанного на отсутствии цепляния к объектам восприятия. Этот особый вид понимания — праджня, следствие развития и баланса умелых умственных качеств: уверенности (в методе), энергичности (энтузиазма), уравновешенности (невозмутимости, бесстрастия), памятования (осознанности — как наблюдения за деятельностью ума), сосредоточения (концентрации, собранности).

Праджня (как понимание работы ума) дает возможность менять свое отношение к любым событиям внутренней жизни — не окрашивая их цеплянием, привязанностью, неудовлетворенностью. Иначе говоря, мы практикуем, чтобы понять свою неудовлетворенность и постепенно освобождаться от нее уже при жизни.

При отсутствии этого понимания обслуживание и продвижение любых жизненных ценностей остается на уровне «предложений, от которых невозможно отказаться». До тех пор пока невозможно отказаться от реакции ума на объекты восприятия, жизнь сводится к знаменитому мему — «пацан к успеху шел — не подфартило».

Поэтому еще одна ценность йоги — это умение управлять любым внутренним состоянием и не быть от него зависимым.

Реализуется это несколькими способами:

• развивая однонаправленность, сосредоточенность — ограничивая деятельность ума некими установленными рамками (читта-вритти-ниродха);
   
• развивая осознанность и уравновешенность — изменяя свое отношение к различным видам деятельности ума и его состояниям (вайрагья — бесстрастие, равностность, невозмутимость);
   
• устраняя неумелые умственные качества и развивая умелые (неумелые качества — это уже упомянутые ранее клеши, а также другие препятствия для практики йоги: рога (болезнь и действия, которые вызывают болезни), стьяна (уныние), cаншая (сомнение), прамада (небрежность), аласья (леность), авирати (сладострастие), бхранти-даршана (обманутое восприятие), алабдха-бхумикатва (неспособность достичь cocредоточенного состояния) и анавастхитатва (неуравновешенность); умелые умственные качества: майтри — дружелюбие; каруна — сострадание; мудита — сорадование; упекша — безразличие, игнорирование неумелых состояний ума (имеется в виду то, что их следует осознать и не поддерживать).

Состояния ума находят отражение в нашей речи как способности к качественной коммуникации, а в поведении — как способность осознавать свои действия и нести за них ответственность. Иначе говоря, те состояния ума, в которых мы привыкли находиться, транслируются во внешний мир в виде речевых и физических действий — и наоборот, наши физические действия и речь способствуют актуализации соответствующих внутренних состояний.

Техники сосредоточения, так же как асаны, пранаямы и бандхи, действуют на всех примерно одинаково, но любые техники сами по себе не формируют контекста практики и никуда не ведут. Поскольку по жизни мы практически беспрерывно чего-то хотим, энергия, полученная от упражнений, неизменно проследует по проторенным дорожкам сознательного и бессознательного ума. Поменять свое отношение, в глобальном смысле, значит прекратить цепляние к тем факторам внутренней жизни, которые приводят к неудовлетворенности — дукхе (невозможности полного удовлетворения чем-либо — несчастью).

Второе сущностное тело — прояснение отношения

Уравновешенное состояние «счастья спокойствия», реально достижимое для большинства практикующих, — только промежуточная цель йоги. Глобальная цель — мокша, полное и бесповоротное освобождение, подразумевающее принципиально большую степень свободы.

Преследуя одну и ту же цель, традиционные школы йоги используют разные подходы — разные философские основания и технический инструментарий. Эти различия могут быть не особо заметны, ощутимы и радикальны. Подобно тому, как одна и та же асана, выполняемая разными людьми по-разному, оказывает разный эффект на тело, пранаяма (фокусировка ума через управление дыханием) и анапанасати (фокусировка ума путем «памятования» о дыхании) решают одну и ту же задачу разными способами, а киртан (воспевание имен бога) и аналитическая медитация развивают противоположные качества ума. Более того, все перечисленные методы могут органично уживаться в одной школе, не вызывая когнитивных диссонансов у ее представителей.

Сам факт наличия множества традиционных школ с разными методами свидетельствует о том, что йога — это не что-то застывшее и неизменное. Потому что все застывшее, не приспособленное к изменениям, нежизнеспособно. А благодаря изменениям, отражающим непрерывное развитие, как в техническом, так и в концептуальном плане, традиция дошла до наших дней.

Техники и методология играют важнейшую роль в реализации ценностей, а традиционные школы веками накапливали опыт и знания. Однако любая методология эффективна в определенных условиях, и, если знания сохраняются путем их слепого копирования, то утрачивается понимание того, что именно делает эти знания эффективными в иных условиях, в иной социально-культурной среде. Если такого понимания нет, невозможна адаптация традиции без утраты ее ценностей и смысла. Сохранение знаний — это обучение их правильному пониманию, обучение языку мышления, где заложены не только технические аспекты, но и ценности, на основе которых выстраивается практика. Иначе традиция постепенно вырождается до уровня карго-культов или «тренингов личностного роста», где понимание «как работает йога» подстраивается под запросы социально-культурной среды. Этот явление распространено повсеместно, как на «западе», так и на исторической родине йоги — в виде побочного эффекта ее экспансии в социум.

Допустим, с жизненными ценностями все более-менее понятно — они у нас есть, и осталось только разобраться, какие из них первостепенны. А что же с ценностями в йоге? Упомянутая свобода ума — это, прежде всего, способность контролировать психические процессы. Свобода эта (как совокупность умелых психических качеств) проявляется в одном из основополагающих состояний йогина — вайрагье. Вайрагья (буквально — «бесстрастие») — это, по сути, отсутствие цепляния ума к приятным/неприятным объектам и состояниям. При поверхностном рассмотрении вайрагью легко спутать с другим состоянием — пофигизмом (состоящим из равнодушия, нечувствительности, отсутствии способности к сопереживанию). Пофигизм — сочетание лени, инертности и безразличия по отношению к объектам, не вызывающим в уме влечения. Вайрагья — следствие угасания различных видов «жажды» (влечения), потери интереса к одним состояниям в силу познания других — состояний, не окрашенных влечением. Это и средство, и следствие — следствие очищения ума от клеш и средство для психической саморегуляции и улучшения коммуникации с окружающим миром.

Другой аспект внутренней свободы — экаграта и ниродха. Экаграта — состояние однонаправленности сознания, ниродха — ограничение деятельности ума некими заданными рамками, в произвольном состоянии. Экаграту в узкоспециальном смысле можно сравнить с состоянием, которое испытывает человек, идущий под куполом цирка по канату с завязанными глазами. Однако экаграта канатоходца приостановит дукху только на время ходьбы по канату, а после выступления ум артиста остается в той же мере подверженным цеплянию и неудовлетворенности, как и до него. Без осознания и проработки отношения ума к объектам восприятия порождается привязанность к любым его состояниям, в том числе к возникающим на основе бессознательного сосредоточения в силу профессиональной или творческой деятельности.

Итак, практика йоги включает тренировку умелых качеств ума, способность произвольно входить в специальные состояния и саморефлексию как способность осознавать и понимать взаимосвязи между ними и регулировать свое поведение.

До того как все это станет действительно актуальным, основной импульс, побуждающий ум к развитию, дает не логика и не анализ, но эмоциональный контекст. Наши ценности, пусть даже не до конца осознаваемые, так или иначе резонируют с ценностями традиции, и применение вдохновляющих аналогий из знакомой нам сферы жизни способствует формированию мотивации — вдохновляет, устремляет и поддерживает регулярную практику — абхьясу.

С чего бы мы ни начали процесс «улучшения себя», в какой-то момент сама практика приводит к состоянию, в котором мотивации и доверия к традиции достаточно для того, чтобы захотеть расширить свои представления и углубить понимание. Тогда и становится актуальным вопрос «как лучше освоить язык мышления йоги, чтобы научиться думать мысли йогина, как свои».

Чем скрепляли все эти тела раньше и сейчас – особенности подхода к обучению в Древней Индии

Причин труднодоступности языка мышления индийской традиции для «западного» человека несколько:

- языковой барьер;

- особенности восприятия, обусловленные культурным наследием;

- разница подходов к процессу обучения.

Все они так или иначе преодолимы — с первым и вторым пунктом все более-менее очевидно, надо учить язык или искать учителя, говорящего на известном вам языке, и погружаться в культурную среду в силу естественного живого интереса к предмету. С третьим пунктом все не так однозначно — попробуем разобраться почему.

Способы обработки информации и уровни понимания

Показательной является структура обучения в индийских философских школах. Нужно сразу иметь в виду, что концептуальные модели этих школ имели практические основания — методы и техники «медитации» как инструменты для развития ума.

В традиционных школах обучение происходило по большей части устно, такова особенность индийской традиции. Основы заучивались наизусть в виде ритмических стихов — шлок, по сути, афоризмов, смысл которых раскрывался в общении с учителем.

Сам текст, как правило, настолько сжат, что развернуть смысл отдельных терминов и, главное, раскрыть контекст, в котором эти термины применяются, можно только в личном общении с учителем. И, чтобы правильно задать вопрос, нужно знать половину ответа.

Осваивая новый язык мышления, позволяющий правильно, с позиции данной школы, интерпретировать результаты личной практики, ученик проходил три этапа, три уровня понимания.

Первый уровень — «несовершенное знание», результат «принятия к сведению». Ученик на данном этапе накапливает информацию, еще не имея достаточно опыта и компетенций для всестороннего анализа. Овладение основным лексическим фондом необходимо для того, чтобы стать «первичным профессионалом», что дает возможность действовать на уровне «хорошего понимания инструкций». На данном этапе обучение сконструировано по принципу «от сутры к бхашье», следуя от краткого афоризма к развернутому комментарию. В индийских философских школах имеется специальный термин «дневные сутры» — объем текста, который ученик зазубривал в течение одного дня.

Второй уровень — «интеллектуальное понимание», понимание благодаря продумыванию и сопоставлению данных. По мере увеличения объема информации и способности ориентироваться в терминологии становится возможным самостоятельное построение взаимосвязей. Через сопоставление и анализ формируется навык мышления в данной системе координат, знания структурируются. Поскольку ученик, как правило, находится и практикует в среде единомышленников, используя уже наработанный лексический фонд, рано или поздно он начинает «думать эти мысли, как свои» — плавно переходя к третьему этапу обучения.

Третий уровень — «глубокое понимание», интериоризация, осуществление философии в себе или привнесение себя в философию — собственно бхавана (буквально «освоение», «проработка»). «Бхавана» — термин, означающий практику в самом широком смысле, а именно сопоставление концептуальной модели с живым опытом переживания, проработку концепции с использованием психотехник (сосредоточение, созерцание). На данном этапе уже допускается участие в философских диспутах с другими школами, поскольку теоретическая модель подтверждена личными практическими результатами. Проходя вышеописанные этапы, ученик настолько глубоко погружался в концептуальную модель школы, что действительно «думал эти мысли, как свои».

Три этапа не всегда идут в указанном порядке — все зависит от способностей и психотипа ученика и особенностей метода самой школы. Некоторые школы не особо опираются на философию и сразу «учат через практику». Отсутствие теоретической базы не является препятствием, а существующие психотехнологии позволяют переживать состояния ума, малохарактерные для обычной жизни, как с «минимальной теоретической подготовкой», так и вообще без оной. Однако обязательным следующим (а зачастую одновременным) этапом обучения будет «прояснение ценностей» и обучение языку мышления данной традиции. Иначе рано или поздно может возникнуть такая же ситуация, как у человека, не знающего, что ему в чай подсыпали дозу ЛСД, и наблюдающего бесплодные попытки своего ума «впихнуть невпихуемое» в рамки известного и безопасного опыта. Естественно, от полученной «дозы опыта запредельного» будет зависеть и дальнейшая реакция ума на события внутренней жизни, так далекие от тривиальных.

Главное отличие индийского ума от западного

Интересно отметить важную деталь — насколько сильно вышеописанный подход к передаче знаний отличается от «западного». В качестве примера можно привести образование в античной культуре — в Древней Греции и Древнем Риме, откуда заимствована европейская образовательная система. Свободный и достаточно состоятельный гражданин мог посещать разные школы в любом удобном ему порядке, мог заказать рукописи, самостоятельно изучать их и при наличии достаточных способностей сформировать свое мнение на основе изучения разных точек зрения и позиций, прежде чем принять решение досконально изучить практические методы конкретной школы.

В Древней Индии, в силу того что информация передавалась устно, ученик просто физически не мог «бегать по школам» и почитывать манускрипты в целях самообразования. Авторства текстов, в том смысле, как это принято в Европе, в Индии просто не было, поскольку те, кто имел достаточно понимания для того, чтобы комментировать «классические тексты» школы, сам отражал ее воззрения и настолько глубоко срастался с ней, что ему просто не приходило в голову облекать те или иные ее идеи и свой внутренний опыт в новые концептуальные оболочки.

Наконец, главное — концептуальные модели существуют только для того, чтобы обслуживать живой опыт, «идти в правильном направлении и не потеряться» — постоянно раздвигая рамки любых ментальных конструкций.

Обобщая вышесказанное, отметим, что традиция — это целеполагание и ценности, методология и технический арсенал, язык мышления и «тип ума», характерный для ее представителей.

Глобализация и трансформация йоги в 20-ом веке — успехи и сложности

Вероятно, до начала 20-го века этот подход в целом сохранялся, а в отдельных школах и ситуациях внутри традиции жив до сих пор. С приходом йоги «на Запад» в лице современных учителей многое поменялось. В том числе манера передачи информации — западные учителя стали использовать западные методы образования, что связано не только с ассимиляцией традиционных ценностей в новой культурной среде, но и с бурным ростом современных информационных технологий.

Благодаря популяризации методов и техник йоги, ее преподавание стало профессией с постоянно расширяющейся сферой прикладных компетенций. Йога стала использоваться для обслуживания других культурных ценностей, но одновременно и влиять на эти ценности, формируя свою субкультуру и новые знаковые системы в новых условиях. Подобно тому как любое сильное впечатление накладывает отпечаток на мировоззрение и дальнейшую жизнь человека, практика йоги, даже в своих самых выхолощенных «попсовых» вариантах, накладывает отпечаток на мышление в той степени, в которой человек к этому готов.

Сейчас мы видим следующую картину:

• появление узких специализаций — что дает широкие возможности для обучения очно и заочно у любых преподавателей любых школ и направлений;
   
• интеграция техник и методов в разные жизненные контексты (здоровье, досуг, творчество, обучение новым навыкам, уменьшение социального стресса);
   
• масса «авторских» школ — по сути, компиляций разного качества из разных источников.

По правде говоря, невозможно пользоваться двумя языками мышления одновременно — все методы, концепции и описательные модели имеют свои области и границы применения. Реальность настолько разнообразна и изменчива, что попытки создать модель, работающую в любых условиях, обречены на провал.

Признаки хорошо проработанной концептуальной модели это:

• описание области ее приложения и условий, в каких она будет и не будет работать;
   
• вариативность – возможность приспособления для обслуживания одних и тех же целей и ценностей в разных условиях.

Йога как «союз» профессиональных компетенций и личной духовной практики

В текущих реалиях, помимо перечисленных подходов к обучению, имеет место и третий: ученики получают индивидуальные наставления касательно личной садханы от своих учителей, при этом являясь профессиональными преподавателями «йоги для жизни». Фактически это представители ума третьего типа, образующие социокультурную «прослойку» между восточным и западным менталитетами и сочетающие в своей деятельности два подхода к обучению. Вольно и невольно такие люди переводят ценности йоги в новое понятийное поле — создавая для своих учеников тот самый эмоциональный контекст, благодаря которому возможно доверие, качественная коммуникация и системная передача знаний.

Для того чтобы это не было самообманом, необходимо иметь связь с традицией в лице духовного наставника — дикша-гуру — и учителей, обучающих тем или иным профессиональным дисциплинам — шикша-гуру. Дикша-гуру необязательно обладает всеобъемлющими знаниями и компетенциями — он, в первую очередь, является хранителем традиции и может учить только одному методу, а шикша-гуру необязательно должен иметь высокие реализации и даже быть сопричастным традиции.

Разница в «западном» и «индийском» подходах к обучению аналогична разнице в отношениях ученика с дикша- и шикша-гуру: функция духовного наставника (дикша-гуру) — без искажений передавать знания, которые представляет его линия передачи, а шикша-гуру – преподаватель, который обучает специальным техникам, ориентируясь на запросы, возможности и потребности ученика.

***

Теперь уважаемые преподаватели и последователи йоги могут мысленно отметить, на каком этапе обучения они находятся — обозреть границы своих профессиональных компетенций и личного развития. Для этого будет полезным ответить себе на несколько сущностных вопросов.

Вопросы для саморефлексии — аналитической медитации

1) Каковы мои ценности?

а) Это то, что я хочу, или то, что я должен?

б) То, что я не могу не делать, или то, что я могу и не делать, но делаю постоянно...

2) Какие из моих ценностей первостепенны, от чего я не могу отказаться?

3) Что дают мне техники йоги, какие состояния?

4) Почему эти состояния важны для реализации моих ценностей?

5) Как я использую эти состояния — как я использую йогу?

1 Клеша — то, что «пятнает», «загрязняет», «мучает». В контексте раджа-йоги клеши — это подсознательные программы ума, оказывающие влияние на мышление, состояние, поведение и коммуникативные процессы. Актуализация клеш способствует возникновению когнитивных искажений, оказывая влияние на восприятие и мышление. Практика раджа-йоги направлена на устранение действия клеш путем распознавания текущего состояния сознания и культивации умелых качеств ума — аклеша.

2 Дукха — «неудовлетворенность» или «страдание» — неспособность ума к полному и окончательному удовлетворению чем бы то ни было.

Дукха — это результат цепляния и привязанности ума к состояниям, возникающим в процессе контакта органов чувств с объектами восприятия. Дукха связана с клешами: рага и двеша (влечение и неприязнь) — следствие цепляния ума к приятным и неприятным чувствам, асмита — привязанность к ощущению себя как личности, обладающей неким набором качеств и предпочтений (характером, привычками, типом мышления и т. п.), абхинивеша (страх смерти) — цепляние к продолжению существования — всё это считается следствием действия корневой клеши авидьи (неведения), особого рода «неосведомлённости» о текущем состоянии ума, о взаимосвязи всех его функций («деятельности ума»).

СКОРО: СЕМИНАР- РЕТРИТ Михаила Баранова и Александра Адушкина (ретритный центр на Ладоге, 2.5 часа от С-Петербурга)
Короткая программа 30 сент - 3 окт, полная программа 30 сент - 7 окт.

Картинки на белом фоне - художник Андрэй Ярашэвіч  (фб, сайт)