Анна Парвати "Индийский цикл"

«I love my India»,  — написано на подмятых кузовах грузовиков, на треснувших лобовых стеклах моторикш, на дверях грязноватых лавочек, в глазах людей, живущих почти за чертой бедности...
Отправляясь в путешествие — в третий раз сюда и в первый раз нанесколько месяцев за границу, — я думала писать только для «личного пользования». Все нижеследующее — просто заметки, отрывки из писем в Россию, наблюдения. Путешественницы, журналиста, психолога, эзотерика, женщины... Того, кем я была, кем себя считала. Пока не встретилась с вот этим «я люблю мою Индию». .. Но много ли мне известно про «люблю»? А от слов «я» и «мое» вообще все конфликты на планете, как считают мастера йоги. Что ж, пусть останется только она — Индия. И все, что рассказала эта удивительная страна о себе, обо мне, о людях вокруг, о простых и сложных законах нашего мира.

Про Индию так много говорят, столько фотографий, божественных и ужасных, можно встретить в интернете, о ней мечтают, как о красивой сказке, и ею пугают глупых туристов, здесь хотят найти просветления или дешевых наркотиков (иногда — первое через второе) , обрести Любовь к Богу или любовь на час под звездами на берегу океана... На самом деле все это здесь есть — и много чего еще...
Индия — наверное, как любая страна — требует впустить ее в сердце и раскрывается только так. Не через картинки, которые видишь на улицах, не через разговоры с продавцами на базарах или разговоры с Богом в храмах или с собой в ночи, не через забавные, трогательные, захватывающие, небезопасные истории, которые с тобой здесь случаются каждый день. Не через это... впрочем, и через это все — одновременно.

Индия — заповедная территория со своими необычными правилами, странными законами, к которым надо привыкнуть. Вспомнилась шутка: «Ресторан „Карма“ — здесь нет меню, вам приносят то, что вы заслужили». Можно иметь на Индию какой-то план, но это не важно, потому что у нее уже есть свой план на тебя. И лучше поддаться: расплатиться по старым счетам, принять тот опыт, который нужно принять, раскрыться для того, для чего ты должен раскрыться, попрощаться с тем, с чем пора расстаться, даже если ты еще этого не знаешь. Доверяя пространству, слушая его, быть бдительным к собственным проявлениям, осознавать, что делаешь, что говоришь, что думаешь. Это все находит отражение в реальности — почти мгновенно!

Индия — место соединения контрастов.
Женщины прячут свою рано иссыхающую красоту в бесподобных ярких сари.
Священные коровы, которых с почтением объезжают даже самые нетерпеливые водители, жуют пластиковые пакеты.
Часто на улице попадаются настолько грязные, больные и худые люди, что с 4—5 шагов такой сидящий человек неотличим от кучи мусора. Иногда он как раз копается в ней.
У многих людей врожденные уродства, на которые учишься смотреть без отвращения и страха.
Божественной красоты храмы, мраморные, кружевные, будто парящие над землей... И мрачные улочки со свисающими комками проводов, с запахами, со своими жителями, у которых не по-доброму звериные глаза... Тут же — открытый всем взорам общественный мужской туалет в метре (никаких метафор!) от прилавка с едой.

«Каждый воспринимает Индию по-своему, в зависимости от того, насколько чисто его сердце»,  — не помню уже, кто так сказал.

Я хожу, смотрю, чувствую, впускаю эту страну в свое сердце со всей ее роскошью и гноящимися ранами. А внутри меня спокойное осознание: да, это так, не плохо и не хорошо, а просто здесь все вот так. Мне уже много раз говорили сами индусы, что я похожа на индианку: браслеты на руках и ногах, закрытая национальная одежда, платок, убранные волосы, точка на лбу, мехенди, несколько слов на хинди... Но главное — это ощущение внутри: впускать в себя без осуждения, без оценки, просто быть пустой внутри и позволять месту наполнять себя, менять себя. Как в любви. У меня есть свой стержень, свой вектор, поэтому я здесь — он меня ведет в нужном направлении. И сейчас я в твоих руках, может, даже еще не зная зачем, что это нам обоим даст. Так наполняй меня своими мыслями, своими целями, своими чувствами. Что будет нужно — останется во мне, интегрируется. Что не мое — протечет насквозь и не более. Было и ушло...

По утрам мы с моей попутчицей Таней ходим в храмы. Это, с одной стороны, хорошее, духовное начало дня. Куклы божеств, выставленных там, не пробирают меня до глубины души, но приятно молиться и ощущать так ярко присутствие Бога, приятно опускаться на колени и твердить мантры — я знаю несколько, хотя не уверена, их ли надо произносить. Но это неважно, Бог понимает любые языки, принимает любые формы. Я молюсь своими словами в Казанском соборе в Петербурге, в соборе Святого Вита в Праге, в Сурья тэмпле в Джайпуре, где угодно.
Утренний поход в храм имеет еще одно преимущество: весь день ходишь с бинди, красной или оранжевой (в зависимости от божества, в честь которого возведен храм) точкой на лбу, что немного возвращает торговцев, таксистов, прохожих к реальности. К нашей реальности, в которой Индия — скорее духовный центр, чем беспорядочный грязный базар, где все пытаются друг друга нагреть. Брамины, которых мы пока встречали, относились к нам благожелательно, объясняли, где какие божества, ставили бинди, давали воды и прасад, освященную еду. Если честно, пока я не готова ни пить эту воду, ни есть прасад, поэтому воду я просто в ладошке прижимаю к сердцу, еду оставляю у статуи какого-нибудь божества или отдаю кому-нибудь на улице. Не знаю, можно ли так делать, но таксист сегодня вроде был рад...
Индия учит следить за собой и соединять противоположности в себе. Смело чесать по базару, уверенно делая знак рукой машинам, моторикшам, повозкам, игнорируя все «сорри, мэм!», «хэллоу!», «намастэ!». По-нашему — проявляя невежливость. По индийским меркам, видимо, нормально не отвечать, когда не хочешь. Очень экстравертная страна, непросто дать понять, где твое личное пространство, твои границы. А зазеваешься — мгновенно что-нибудь предлагают, куда-нибудь затягивают, просто пытаются подойти поближе, потрогать, поговорить. Я уже не помню, со сколькими десятками людей за это время сфотографировалась, сколько человек задали нам с Таней вопросы о том, нравится ли нам Индия, сколько раз спрашивали наши имена, замужем ли мы, сестры ли... Кстати, вспомнилось: брамин в одном из храмов произнес молитву за нас и наших мужей, спросив имена. И для меня это было символично — чье имя я назвала. Индия обнажает то, что уже в тебе есть. А вот, что было всегда и есть сейчас во мне, вот какая мысль: мой мужчина — тот, которого я люблю, которому доверяю, у которого учусь и хочу учиться дальше, это человек, с которым я нахожусь в духовном контакте, двигаюсь в одном направлении, тот, чьи ценности и жизненные цели разделяю. Даже сомнений не возникает и никакие штампы не нужны — просто ощущаю внутри: да, это мой муж. И наоборот, помню, как мои губы будто сами произнесли: «Я тебе не жена», когда внутреннее ощущение союза закончилось, хотя печати в паспорте еще имели силу...

Так вот, противоположности внутри. Резво и по-деловому перемещаться по улицам, но нежно и неслышно — по храму. Торговаться азартно и чуть игриво, но заматываться вечером в платок, как в паранджу, почти не поднимать глаз на мужчин. Не улыбаться всем на улице (так сложно!), но быть готовой ответить на объятие, будь то продавец в ювелирной лавке, зрелые индийские тетушки или детки... Без страха и боли смотреть на реалии индийской жизни, впускать этих людей, эти картинки внутрь, потому что это живая, настоящая ткань бытия, но помнить, что у каждого своя карма и у каждого своя дхарма — свой долг в этом мире.
На моей левой руке нарисован хной символ ОМ — священный звук, индуисты считают, что с него начался мир. Его нарисовал мне мастер мехенди в качестве подарка на Мэйн базаре, главной базарной улице Дели. Улыбчивый старик даже отказался брать вознаграждение. Подарок — значит, подарок!
А на правой руке ручкой написан телефон полицейского — он написал мне его сегодня утром, честно рассудив нас с вороватым таксистом. Последний пытался обсчитать, мы обратились за помощью, полицеский провел воспитательную беседу и заставил водителя вернуть взятые сверх меры деньги, а также отвезти «белых леди» по указанному адресу. На всякий случай написал мне свой мобильный телефон на руке. Водитель посмеялся, потом честно выполнил свою обязанность и в конце еще поблагодарил нас. Высаживаясь у храмового комплекса, мы в ответ обещали помолиться за него...
Вот такая наша первая неделя здесь.

Мы с моей попутчицей приехали в Ришикеш с намерением практиковать — ашрамов тут как ресторанов в ином туристическом месте, т. е. на каждом шагу. Я думала, буду как приличная yoga-girl ходить по утрам с ковриком под мышкой, заниматься асанами, пранаямами, медитациями под руководством гуру. Никакого гуру, правда, еще в помине не было, но Вселенная милосердна, мы просто ожидали знаков и — что наша учеба найдет нас сама.
Пока купание в Ганге, водопады, туда-сюда, оглядеться... 3 дня пролетели в процессе знакомства с городом. Сходили в храм Шивы, посмотрели на 4,5—метровый Шивалингам из черного камня. На привычно извлеченные мною из кошелька 10 рупий (5 рублей!) для пожертвования брамин замахал руками: «Не надо денег! Не надо! Вы должны думать только о Шиве! Деньги — не проблема. Ваши мысли дожны быть обращены к богу! Приходите сюда, медитируйте, хотите — час, два, сколько угодно. Это ваш дом. Но никаких денег!». Впервые я встретила такое отношение не только в Индии, а вообще где-либо в мире, хотя храмов, тэмплов, костелов, соборов посещаю много.

Утром четвертого дня мы с Таней столкнулись по дороге в комнаты друг друга, неся одну и ту же мысль (к слову, они у нас с поразительной регулярностью сходятся): не надо никаких ашрамов, каждая будет практиковать самостоятельно. От многих учителей йоги я слышала: ребята, закругляйтесь вы с этим духовным туризмом! Сколько можно посвящений, практик, поисков? Выберите, наконец, где копать — и копайте! Полтора десятка асан — вполне достаточно. Или конкретная медитация — не надо несколько. Одна мантра. Но в мире столько интересного, столько хочется попробовать, узнать, увидеть, испытать, стольких мастеров послушать и к стольким знаниям прикоснуться (уж не говорю, в скольких местах на Земле мне хочется побывать!) . Как удержаться? По-моему, только пробовать, пробовать и пробовать, пока не надоест естественным образом. И тогда уже останавливаться. В общем, мы с Таней синхронно пришли к ощущению, что вот она, эта точка, когда не хочется ничего нового, а нужно углубиться в уже данный материал. Да и наш местный индийский друг сказал, что в Ришикеше теперь не найти Мастеров, только урезанные поп-версии, превращенные в бизнес. Однако я верю в карму, предназначение и персональные чудеса, поэтому решила слушать свою интуицию. С запросом «Куда нам идти практиковать?» мы вышли из гест-хауса. Гуляли по улицам, приглядывались к тэмплам и ашрамам. В один нас зазывали особенно горячо. Почему бы и нет?

Работник, милый разговорчивый человек, охотно показал местные святыни, отвел к брамину. Тот совершил небольшую молитву, повязал нам ниточки, поставил бинди, дал четки, воды, прасад, приспособления для самостоятельного проведения пуджи дома: «Забирайте, забирайте!». А когда Таня потянулась к кошельку за пожертвованием, мы услышали твердое: «No!», после чего помощник брамина достал бумажку, написал на ней «500»,  показал нам и добавил: «You and you!».
Хе-хе! Через полторы недели в Индии перестаешь быть деликатным белым человеком, когда тебя пытаются надуть. Мы достали из сумочек убранные «подарки», сняли четки (нам пытались напоследок втюхать их за сотню рупий), встали и ушли. Выкатились из ашрама с хохотом — более четкой обратной связи не припомню! Развязали сразу веревочки, стерли бинди — не надо паразитировать на священном. Отправились снова в Шивалингам Тэмпл. Брамин с радостью встретил нас, сказал, что, видимо, Шива звал и мы пришли. Указал на верхний этаж, где для нас уже были приготовлены коврики: «Идите медитируйте. Час, два. Исполняйте свою обязанность». И мы пошли — каждая спокойно делала свою практику.
Потом брамин показал, как поливать Шивалингам, как проходит ежевечерний обряд его почитания, на это мероприятие пришли местные жители, и мы поучаствовали: я стояла рядом с помощником брамина и так же, как и он, звонила в храмовый колокол! Восторг! Очень трогательно: мне даже коврик специальный принесли, чтобы пятки на мраморном полу не мерзли. Уже не помню, сколько дней мы ходим в этот храм — три, четыре... По два раза в день. А сегодня брамин пригласил нас на особенное мероприятие! Раз в неделю Шивалингам натирается топленым маслом, в этом участвуют все работники храма. Ставлю точку и отправляюсь преданно трудиться…

…Пятый раз пытаюсь начать описывать случившийся опыт. По-разному — и все не то. Как жаль, что нельзя транслировать картинку и ощущения сразу из сердца, обойдя слова, которые — при всей моей любви к родному языку — все равно оказываются слишком бедными.
Я ехала в Индию с двумя запросами: один очень яркий и явный — обрести, если дозволено, новый способ реализовывать свою дхарму, свой долг здесь. А то от гадания на картах Таро притомилась за 5 лет профессиональной деятельности и 14 лет работы с ними вообще. Второй запрос более смутный, скорее, ощущение, что мне нужно послужить «плотно», руками что-то поделать, для людей, для Бога... Ну и третье — уже совсем не запрос, а пожелание: всегда пребывать в состоянии любви. Настолько «всегда», насколько мне это опять же на нынешнем уровне развития доступно.

И к сегодняшнему дню эти запросы-ощущения-пожелания материализуются практически в полной мере. Во-первых, постоянно мужчины вокруг, и с ними какие-то интересные разговоры случаются, очень тонкое и сильное взаимодействие. Энергетическое, без стандартных «танцев с бубнами». Во-вторых, Шивалингам в ришикешском храме. У меня к нему особенное отношение, яркое и почтительное. Очень сложно выразить в словах, но это похоже на бесконечную преданность, восхищение, желание служить. Собственно, как у меня всегда с любимыми происходит. Есть какой-то мужской принцип во Вселенной, мужская энергия — условно назовем это «мужская», а на самом деле просто энергия определенного качества. И для меня огромная радость — поддерживать и подпитывать ее, помогать ей раскрываться, восхищаться и культивировать. Все вокруг имеет качество Бога, если приглядеться. И каждый из нас одновременно заточен под служение в каком-то определенном русле: кому-то проще вкладываться во Вселенную, занимаясь бизнесом, кому-то — читая молитвы, кому-то — готовя еду, а чья-то задача — нежно прикасаться руками и сердцем ко всему мужскому в этом мире. Вот и сформулировала. Это — про часть моей дхармы, для реализации которой (в том числе) я так удачно устроена.

Собственно, такое озарение и пришло, пока сегодня мы втроем с Таней прибирались в храме: снимали цветочные ожерелья с «главного» Шивалингама, омывали его водой, натирали топленым маслом — гхи. То же самое с маленьким каменным Шивалингамом рядом. Потом брамин сказал мне залезть в витрину с третьим хранящимся там Шивалингамом! Ну, после такой вольности уже нечего было смущаться, поэтому я смело смахивала пауков и паутину из углов, по-хозяйски переставляла всяких священных друзей внутри витрины (быка Нанди, слоника Ганешу, Шивалингам поменьше) . Мы все отмыли, вычистили, прибрали. Красота! Все святыни от мала до велика сияли, служители храма ходили вокруг и смотрели, как мы работаем, нахваливали, посмеивались, подавали нам ведра с водой, мочалки, полотенца... Несколько раз подходил свами — просветленный, живущий в этом храме. Все его почитают за главного, даже брамин. Свами дал нам свое благословение, а потом подошел еще раз и пригласил на совместное чаепитие. Брамин предположил, что благодаря сегодняшняшнему усердию в карма-йоге — йоге служения — мы в этой жизни достигнем просветления. Я ответила, что хорошо бы заодно помочь всем живым существам просветлиться.

И про любовь. Я мурлыкала мантру «Ом намах шивайа», прикасаясь к холодному черному камню, как мурлычу что-нибудь нежное, нарезая любимому мужчине салат, как молюсь в храме за всех, кого вспомню, как с восхищением смотрю на Гангу, Неву, Влтаву, как с теплом слушаю человека, когда он говорит что-то важное для него. И никакой разницы во всем этом нет. Суть одна и та же.
Итак, делаю для себя пометку на полях: с любовью и заботой служить в тех формах, которые предлагаются. Помнить, что чаще всего меня направляют в сторону служения мужскому. Никакой двусмысленности здесь нет, так что нечего и смущаться. А если при этом нужно выгребать из углов пауков, так это, как говорит наш брамин, тоже «ноу проблем».

***

В первые дни пребывания в Индии, когда нам с Таней было страшно что-то сделать (например, как ни смешно сейчас вспоминать, но было волнительно вылезать из арендованного автомобиля где-то в глуши, прорываться через облепившую машину толпу детей и попрошаек, чтобы купить в какой-нибудь двусмысленной лавочке кривеньких фруктов в дорогу), мы смотрели друг на друга, вместе считали до трех и — делали что требовалось.
Мы переезжали из штата в штат, успешно и не очень торговались в разных местах, рисовали мехенди, жили на Мэйн базаре в Дели, питались местными фруктами (а я периодически еще и ела индийские сладости, приготовленные, на первый взгляд, а может, и на последующие, в полной антисанитарии), гоняли обезьян из своих номеров в гест-хаусе ( «Господин хануман (* в индуизме — бог с обезьяньим лицом и человеческим телом, один из героев „Рамаяны“) , пожалуйте на выход, будьте так любезны! Желаете заодно прихватить мои мандарины? Не смею мешать!..») , заглядывали в почти каждый встреченный по пути местный храм...
Но Индия была бы неполной без изучения общественного транспорта. В последние трое суток наш путь пролегал из Ришикеша до Дели (6 часов автобусом) и от Дели до Карвара (35 часов поездом).

Предварительно мы начитались руководств в интернете. Проконсультировались с русскими бэкпэкерами. Помолились всем богам. Далее разбили сверхзадачу — добраться через полстраны из столицы до побережья — на несколько пунктов.
В Ришикеше приехали на автовокзал и нашли автобус до Дели. Табличек, как и расписания, толком нет: водители просто стоят около своих «железных коней» и выкрикивают название города. Автобус был ничего, мы в нем устроились со своими рюкзаками весьма удачно, в общем, этот маленький марш-бросок прошел гладко (невероятная редкость в Индии, когда все идет по задуманному тобой плану) . На ближайшие 6 часов до Дели можно было выдохнуть. И мы выдохнули — плюхнулись на свои места и, обняв бэкпэки, вдруг дружно начали хохотать. Никто со стороны, наверное, нас бы не понял в этот момент.
Через 6 часов выгрузились на автовокзале в Дели, злостно поторговались с рикшами, доехали на каком-то драндулете до Мэйн Базара, нашли себе там гостиницу и улеглись спать. План на утро был: пойти в ЖД-кассу и купить билет на поезд до побережья.

В 8 утра уже были в кассах. Правда, на пути нас пытались перехватить и увести в другую сторону всякие сомнительные личности, но мы набрались решительности за эти недели: прокладывай свой путь в выбранном направлении и, если что, отодвигай «хэлперов» плечом (от английского «help», однако помощь эта в большинстве случаев не безвозмездная) . Ближайшие билеты были только на следующие сутки и только в слипер — это как наш плацкарт, но вместо двух полок по три. А также не забываем, что дело происходит в Индии! Честно говоря, хотелось класс посимпатичнее, но путешествовать, так путешествовать!
35 увлекательных часов в гуще простого индийского народа ждали нас. Мы продлили гест еще на сутки (которые я провела в литературном запое — лежала и читала весь день и это было замечательно!) , изучили советы по поводу ЖД-путешествий и утром следующего дня двинулись в путь.

Очередной задачкой было найти свой поезд, вагон и благополучно занять свои места. Интернет-молва стращала: на вокзалах по-английски говорят только в кассах, нумерация вагонов беспорядочная и непредсказуемая, на твои места будут нагло и уверенно посягать все подряд! Мы были взволнованы, веселы, собраны, готовы дать отпор по поводу и без!..
Все оказалось гораздо проще, чем ожидалось: электронное табло с указанием платформы, на которую прибывает поезд, иная, чем в России, но не лишенная логики нумерация вагонов, нормальные места. С нами в плацкартном «купе» оказалось еще четверо мужчин, как мы поняли, родственников. Впрочем, у индусов есть удивительная манера с каждым себя вести как с родственником уже через 5 минут знакомства. Мы уселись на нижних полках рядком и тут же подверглись подробнейшему опросу: сколько уже в стране? на сколько приехали? откуда? а в Тадж Махале были? знаем его историю? мы сестры? («Почему нас постоянно спрашивают об этом? Мы же внешне совершенно не похожи» — «Наверное, для индусов мы все-таки на одно лицо») сколько нам лет? (тут Таня неожиданно сбросила мне почти 4 года, видимо, потому что в Индии пока все равно больше 20—22 лет никто не давал) кем работаем? замужем? давно? а дети есть? кто по профессии наши мужья? почему они не с нами сейчас? ( «Работа, работа!» — что, впрочем, недалеко от истины) из каких тэмплов столько веревочек на наших запястьях? а мы-то сами в какого бога верим? Бхагават-Гиту читали? неважно, все равно послушайте краткий пересказ! о, мы еще и занимаемся йогой? не пьем, не курим, не едим мяса, а сегодня вообще постимся и ничего не едим???? (тут наши облики в их глазах, видимо, обрели легкое сияние) правда ли, что в России большинство — христиане? как, много атеистов?.. почему? Сибирь и Сербия — это одна и та же часть России? что за фигня творится с российской экономикой и куда смотрит ваша Дума? как, вы не читаете газет? вот, пожалуйста, у нас тут пресса есть!
Нам под нос сунули свежий номер Indostan post, но мы уже немножко притомились от двухчасовой беседы и попросились наверх спать. Мужчины были сама галантность: помогли припрятать наши рюкзаки под нижние полки, уступили нам верхнюю (по билетам у нас была одна верхняя — это самая комфортная, и одна средняя — в дневное время она, по сути, отсутствует, становится спинкой для нижней полки, на которой все и тусуются) , еще раз предложили поесть...
В общем, мы вознеслись и изучали реалии железно-дорожной жизни уже на некотором расстоянии.

Разговоры здесь, в Индии, являются чуть ли не главным способом обретения знаний. Наверное, так сложилось исторически: мудрость передавалась из уст в уста. И до сих пор: в поезде никто не читает ничего, кроме газет, правда, видела у одного из мужчин книжку, но он как-то без интереса посмотрел на первую страницу и убрал ее, продолжив общение со своими спутниками. Беседы звучат с раннего утра (примерно с половины шестого) до вечера. Эмоционально, со вскриками, жестикуляцией, громким смехом. Да, это темперамент!..
Деток никто не ограничивает — они вопят что есть мочи. Зато какая крепкая психика! У них и — хочешь или не хочешь — окружающих.

Очень много еды. В поезде есть отдельная кормежка за дополнительную плату, плюс с раннего утра до поздней ночи по вагонам ходят продавцы орехов, попкорна, сладостей, пирожков, кофе, чая, воды... Индусы постоянно что-то зажевывают. У нас с Таней было почти двое суток голодания, только чуть-чуть воду пили. Честно говоря, несколько раз во время поездки думала, какое же это было правильное решение — в какофонии звуков, запахов, бесконечного движения голодание создает ощущение чистоты и покоя внутри. Дополнительно в себя запихивать совершенно ничего не хочется — и так извне много всего стучится...
Ходят попрошайки. Одни метут пол и просят за это монетку, другие демонстрируют физические увечья, третьи раздают листовки с жалобными текстами и т. д. Иногда стучат тебя по плечу или коленке, мол, обрати внимание. Не реагируешь.
Личных границ по-прежнему не существует. Разве что на верхних полках, и то, если ты подтянул ноги к животу и край твоей полки освободился, туда спокойно (и без спросу) могут поставить сумку. Правда, ее можно так же спокойно снять и поставить в проходе. Тесное, но совершенно беззлобное соседство.
Еще из этой же серии: вечерком кому-то пришло настроение попеть «Харе Кришна», через пару минут уже почти весь вагон был захвачен священной песнью: кто демонстрировал вокальные данные, кто танцевал в проходе, кто стучал в барабан, хлопал в ладоши, звенел в колокольчик... Продолжался этот взрыв радости и религиозного экстаза больше часа. Нормал.

Вообще «нормал» (с ударением на последнем слоге, т. к. это не калька с английского, а сокращенный вариант русского) — слово, активизировавшееся у меня в Индии и Таня им, кажется, тоже заразилась.
«Как туалет там?» — «Да нормал — дырка в полу, но чисто».
«В тамбуре люди прямо на полу сидят, лежат...» — «Мы же в Индии! Нормал».
«У нас тут внизу под столом какая-то тетка на газетах спит!» — «Ну, устал человек, прилег отдохнуть. Нормал».
«Надо рюкзаки на ночь поднять с пола на свои полки и приковать замками, а то много народу шастает» — «Давай! Ох, рюкзак занимает треть полки... Но для ног место все-таки есть. Вот так, бочком если лечь...в спальничек закутаться... А что, даже уютно! Нормал».

И вот когда объемы нашего «нормала», т. е. принятия происходящего, стали почти всеобъемлющими, мы добрались до Гокарны, до моря, пляжа, солнца, свежевыжатых соков, доброжелательности, расслабленности, мягкости всего вокруг — и нашей мягкости внутри... Индия, стирая личные границы (так нелепо, неловко, грубовато!), на самом деле учит видеть, чувствовать и жить из ощущения, что все мы едины. Конечно, гораздо приятнее и легче ощущать свое единение, скажем, с любимым человеком под звездами на берегу моря. И немного сложнее в вагоне-слипере с невероятно разговорчивым соседом-индусом, английский язык которого...не является английским языком. «Как ты его понимаешь?» — спросила меня Таня. «Интуитивно, интуитивно!». Чем дольше я тут, тем больше осознаю: эмпатия — лучший способ общения. Со-чувствование, со-единение.

По дороге перечитывала две книжки: Эриха Фромма «Искусство любить» и Пему Чодрон «Там, где страшно». По мне, это must-read для любого человека, который хочет жить в гармонии с миром. В последней книге даются буддийские медитационные техники на раскрытие сердца. Одна из них — наблюдайте свои эмоции, не вовлекаясь в слова, объяснения, анализ, не вспоминая соответствующую историю... Просто ощущайте энергию, «вкус» этого переживания. А потом подумайте обо всех людях в мире, которые, как и вы, испытывают такие эмоции. И пожелайте всем им избавиться от этого страдания и его причины. Полностью эта техника включает несколько этапов (в любом порядке): пожелать что-то хорошее взамен страдания себе, потом близкому человеку, нейтральному для вас человеку (тому же разговорчивому дядьке в поезде!) , человеку, который вызывает негативные переживания, а потом и всем людям в мире. Начиная с чего-то, наиболее доступного для нас, мы постепенно расширяемся на весь мир, вмещаем его в себя. Уже неясно, где начало, где конец, где мы, а где другие. И тогда становится понятно, что разделенность — просто иллюзия...

Читать и приобрести книгу "Индийский цикл"

фото Татьяны Царенковой

Анна Парвати